– Мне твоя мобила понравилась. Подаришь? – притворно ласковым тоном проговорил скин, глядя на прикрепленный к поясу Николая телефон.

– Лучше отдай, – зашептала Лера.

Бунин молчал.

– Молчание – знак согласия.

Мобильник оказался в руках у подонка.

– Дорогой. Это, чтобы, заблудившись, позвонить: «Мамочка, выручай!»

– Он решил, что крутой, – вбросил в разговор реплику скин, стоявший за спинами молодых людей. – Ты ж слепой, на хрена тебе красивая гладкая телка? Мы тебе уродину найдем, тебе все равно, с какой рожей трахаться. А твою бабу мы себе забираем. Потом, если найдешь ее в кустах, можешь пользоваться.

Николай напрягся, его пальцы сжались в кулак.

– И не думай, – зашептала Лера, – они тебя убьют. Ты ничего сделать не сможешь.

– Она тебе дело говорит, – скин, стоявший сзади, схватил Леру пятерней между ног, сжал пальцы.

Лера выпустила локоть Бунина, на ее лице появилось выражение полного отчаяния.

– Пусти, я закричу.

– Я сам кричать буду.

Скин обхватил девушку свободной рукой и прижал к себе, высунул из-за ее плеча рожу с выпученными глазами и, широко открыв рот, закричал:

– Насилуют! – и рванул на ее груди блузку.

В глазах у Леры блестели слезы. Она пыталась вырваться, но насильник только сильнее сжимал ее. Пальцы уже отыскали застежку джинсов.

Бунин, не делая ни шага, резко вскинул руку с дюралевой тросточкой и с размаху всадил ее острый конец в раскрытый рот скина. Хрустнула, проломилась гортань. Николай выдернул трость. Лера испуганно рванулась вперед. Скин стоял пошатываясь, он еще ничего не успел понять, а из его рта уже била тугая струя крови.

Девушка заверещала, ее визг ударился о стену леса и вернулся эхом. Складной нож блеснул в руке второго скина.

– Сука, – закричал он, бросаясь на Бунина.

Николай поступил так, как учил его Карл, – отступил в сторону. Острие ножа вспороло воздух. Бунин на излете перехватил руку противника, развернул нож острием к нападавшему, повалил его на землю и ударил коленом в спину. Это длилось какие-то секунды. Когда Николай поднялся и отряхнул ладони, скин стоял на коленях, упираясь в землю лбом, и прижимал к распоротому животу ладони. Окровавленный нож валялся на траве. Бунин внешне спокойно поправил сбившиеся темные очки. На самом деле ему хотелось кричать от ужаса. Оттого, что одного парня он, скорее всего, убил, а второго покалечил на всю жизнь. Николай поднял свой втоптанный в грязь мобильник, обтер его ладонью и сунул за пояс.

– Пошли, – негромко произнес он и взял Леру за руку, та шла за ним, как сомнамбула, молча и покорно.

Девушка опомнилась только на железнодорожной платформе. До электрички оставалось пять минут, Бунин вручил ей билет.

– Надо прятаться, они догонят нас, убьют, – шептала она бескровными губами.

– Когда ты боишься, становишься некрасивой, – сказал Бунин, – никто из них, даже если поднимется, догонять нас не станет и не сможет.

– Ты убил его?

– Не знаю. Надеюсь, что нет.

Зазвенел зуммер, предупреждая, что приближается пригородный поезд. Николай буквально силой втащил Леру в тамбур, створки двери с глухим стуком съехались. Девушка напряженно смотрела в зарешеченное окно. Проплыла пустая платформа, замелькали позолоченные утренним солнцем сосны.

– Пошли в середину вагона, ты устала, лучше будет посидеть.

Лера послушно опустилась на жесткое сиденье электрички. Руки ее продолжали дрожать, плаксиво подрагивала и нижняя губа, но глаза уже стали сухими.

– Ты не слепой? Ты притворялся? – наконец произнесла она.

– Это важно для тебя? Я больше не хочу говорить об этом, – он сидел прямо, не прислоняясь к спинке.