В русских миниатюрах и фресках тоже господствует русоволосый, сероглазый тип, описанный в летописи.

«Все они, – говорит о славянах Прокопий, – рослы и сильны, цвет лица имеют не совсем белый, волоса ни русые, ни вполне черные, но рыжеватые…»

«Я видел русов, когда они прибыли по своим торговым делам и расположились на реке Атиль», – пишет Ибн-Фадлан в своем «Путешествии на Волгу» в 20-х годах X в. «И я не видел людей, – говорит он, – с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, румяны, красны».

О рыжих (или русых) волосах у славян и об их румянце говорит Аль-Масуди.

По свидетельству Казвини, «славяне имеют рыжие волосы, цвет тела красноватый и отличаются большою живостью…»

Западные писатели, византийцы и немцы, не менее арабов удивлялись высокому росту и крепкому телосложению славян, их силе и ловкости.

Интересные строки описанию быта и нравов восточных славян посвящает автор «Повести временных лет», не стесняющийся, впрочем, сгущать краски, когда он говорит о неполянских славянах, проявляя, по-видимому, религиозную пристрастность: поляне были в его время уже христианами, а прочие племена держались еще языческого культа.

С. Иванов. Сцена из жизни восточных славян. Нач. XX в.

По характеристике летописца, поляне – народ кроткого и тихого нрава и имеет «стыдение» к своим снохам, к сестрам, к матерям и к родителям, а снохи у полян имеют «великое стыдение» к свекровям и к деверям. Поляне, по летописцу, знали брачные обычаи, т. е. брак, оформленный и санкционированный известной традиционной народной обрядностью.

По описанию арабского писателя Ибн-Даста (X в.), «страна славян – страна ровная и лесистая; в лесах они и живут. Они не имеют ни виноградников, ни пашен. Из дерева выделывают они род кувшинов, в которых находятся у них ульи для пчел, и мед пчелиный сберегается. Один кувшин заключает в себе около 10 кружек его. Они пасут свиней наподобие овец».

Ибн-Даста, как и Ибн-Фадлан, описывает практикуемый у славян обряд сожжения покойников, о чем говорят также и Аль-Масуди и Ибн-Хаукаля, а Ибн-Вахшия в связи с этим замечает: «Я удивляюсь славянам, которые, несмотря на крайнее свое невежество, удаление от всякой науки и мудрости, постановили о сожжении всех своих мертвецов, так что не оставляют ни царя, ни другого человека без сожжения после смерти».

Исключительно яркую картину похоронного обряда сожжения знатного руса со всеми сопровождающими его деталями, в том числе и с закланием на могиле покойника для погребения вместе с ним одной из его жен, дает Ибн-Фадлан. О сожжении вместе с мужем и его жены у славян говорят также Аль-Масуди и Ибн-Даста. Археологические раскопки славянских погребений подтверждают данные арабских источников.

По сообщению летописца, эти же народы совершали по умершим тризну, а затем труп сжигали на большом костре и, собрав после этого кости, «вложаху в судину малу, и поставляху на столпе на путех, еже творять Вятичи, – замечает летописец, – и ныне».

Таких же обычаев, по летописцу, придерживались и кривичи и прочие язычники, «не ведуще закона божия».

По свидетельству Прокопия, славяне жили «в дрянных избах, разбросанных на большом расстоянии одна от другой». Другой, западный, источник, Гельмольд, говорит о славянах, что они не заботятся о постройке своих домов, а обыкновенно сплетают себе избушки из хвороста, лишь бы укрыться от дождя и непогоды.

«Едва раздастся клик военной тревоги, – говорит этот автор, – они поскорее заберут весь хлеб, спрячут его с золотом, серебром и всеми дорогими вещами в яму, уведут жен и детей в надежные убежища, в укрепления, а не то в леса, и не останется на расхищение неприятеля ничего, кроме одних изб, о которых они не жалеют нимало».