– Пригласи ко мне моего сына. Я жду его в своем кабинете.

– Будет сделано, господин советник! – Лицо на экране исчезло, советник выключил коммуникатор.

Боран встал со своего места и подошел к прозрачной силовой стене, отгораживающей кабинет от пропасти, уходящей далеко вниз, туда, где мелькали полосы тротуаров, проносились флаеры, развозя пассажиров по квартирам и рабочим офисам.

Он был выше всех, выше всего мира – на своем небоскребе, стоящем на одной из платформ, в городе, являющемся средоточием финансового могущества и военной силы Алусии – Алурине. Здесь была резиденция Банка Алусии, председателем которого он являлся. Боран жил давно, очень давно. Он даже потерял счет годам и векам своей жизни. У него не было семьи, и лишь в последние годы он решил разнообразить свою жизнь и завел детей. Не от того, что вдруг пожелал иметь семью, нет. За то время, которое Боран пробыл на вершине власти, он не раз видел гибель своих соратников по Совету и участвовал в дележке капиталов, полученных после их смерти, и ему ужасно не хотелось, чтобы эти вот твари, с которыми он «дружил», радостно ухая, делили его наследство. Пусть лучше достанется сыну. Вот только сын у него был не совсем сын. Это скорее был он сам.

Молодого человека вырастили из клетки, которую Боран сдал модификаторам, из нее они получили существо, идентичное заказчику. В общем-то это делалось уже не раз и не два – откуда у Борана брались новые тела? Их делали. Но в этот раз он заказал себе полноценное тело, и когда из клетки вырастили мальчика – его воспитали так, как это пристало сыну такого могущественного человека. Никто не знал, что это клон Борана – все, кто ведал об этом факте, были тайно убиты. Обществу мальчика представили как плод слияния Борана и одной из первых красавиц Алусии, погибшей в катастрофе флаера (он же и устроил эту катастрофу, понятное дело).

Почему Боран не захотел сделать сына так, как все? Слив сперматозоид с яйцеклеткой своей партнерши? Ему это казалось банальным и достойным лишь дикарей. В сексе он видел средство достижения некого удовлетворения, это было что-то типа еды, отправления естественных надобностей. Такой великий человек не мог размножаться банальным способом. Да и не доверял Боран никому, кроме себя самого, любимого, великого. Вот так и получился Бранд.

– Приветствую, отец! – Бранд наклонил голову в полупоклоне, а Боран с удовольствием посмотрел на его макушку. Все-таки в этом есть что-то утонченное – сын-он кланяется себе самому. Знал бы кто-нибудь! Но лучше не надо, чтобы знали…

– Привет. Тебе сообщили, куда ты отправляешься?

– На Саруг? С какой целью? Призвать дикарей к порядку? Чтобы знали свое место? В прошлый раз я неплохо поработал, не правда ли? – Бранд усмехнулся, и перед его глазами проплыли картины скал, образовавшихся из потоков застывшей лавы, и сплошной стены дождя, принесенного тучами, впитавшими едва ли не всю влагу океана.

– Неплохо, – сухо сказал его отец, – но на этот раз нужно будет действовать тоньше. Ни к чему уничтожать ценных рабов. Они должны работать на добыче редкоземельных. А также – пополнить ряды наших работников. Хватит уже выжженных планет. Научись действовать более тонко.

– Ну… ты же сам сказал, что надо было наказать жителей этой планетки. Что они вообще живут только потому, что мы им разрешаем. Их царек послал тебя в задницу, вместе со мной! Что мне оставалось делать?

– Надеюсь, он умер последним? – хмыкнул Боран.

– Ты сомневаешься? – усмехнулся сын. – Вначале я собрал всех его жен и детей. С ними предварительно хорошо позабавились наши десантники. После этого я выпустил родне царька кишки, а он на все это смотрел. Ну а потом мы уже прошлись огнем по всей планете – и это было зрелище, я тебе скажу! Кстати, я все записал, хочешь посмотреть на досуге?