– А какие ж еще? – удивилась старушка. – Вредные. Но лечат лучше лекарей. В этом они мастерицы. У меня мазь как раз заканчивается, найдем тебе обувку и сходишь к Аннушке. А у вас что, ведьм нету?

– Нет, – я не стала говорить, что есть те, кто себя так называет. Но тут вроде бы это другое.

– Плохо, – вздохнула старушка. – Они иногда полезные. А кто злое дело делает, тех Палач казнит.

Палач... По спине прошел холодок. Тот мужчина в черном. Мрачный и с грустными глазами. Передернув плечами, я побрела наверх. Вот уж с кем бы я не хотела второй раз встретиться! Открыв дверь, ввалилась в комнату.

– Ну и где ты ходишь? – с порога встретила меня недовольным тоном Элеонора.

– Умывалась. Завтракала, – говорить я старалась спокойно. Не хватало еще с самого утра настроение себе портить.

– Шведский стол олл инклюзив? – с сарказмом спросила книга.

– Что? – я не поняла вопроса. Вообще уже мысленно прикидывала, с чего начать уборку. Однозначно нужно снять шторы и замочить их. Как раз пока окно вымою, они покиснут, а потом постираю и вывешу сохнуть на улицу. Выморозятся и будут пахнуть вкусно. И покрывало, точно!

– Говорю, – Элеонора вздохнула, – как будто там тебе шведский стол накрыли. Что ты ушла и пропала.

Теперь пришла моя очередь вздыхать.

– Ты вообще можешь себе просто лежать. Молча желательно. Тогда тебя никто не заметит. И проблем у тебя не будет.

Взяв стул, я перенесла его к окну и залезла на него, полная решимости снять шторы для стирки. Но стоило только тронуть ткань, как меня окутало облачно пыли.

– А-апчи! Чхи! Апчи!

Книга злорадно захихикала. Зараза глянцевая!

Не без труда, но я смогла снять шторы, обсыпавшись вся пылью. Сбегала в ванную и замочила их в лохани. Пришлось даже сразу воду поменять, такая черная стала! Потом вернулась за постельными принадлежностями. Пару минут постояв в раздумьях, прихватила еще и подушку с одеялом. Выкину на мороз, потом вытряхну.

Разобравшись с этим, полезла мыть окно. Без привычных средств было тяжело, но и жить в пыли тоже не выход. Помыла люстру, протерла пыль с мебели и деревянных стен. И все это под чутким руководством Элеоноры.

– Поставь меня, – потребовала она.

– На ноги? – не удержалась я от ехидства.

– Евгения, это вообще вот не смешная шутка. Мне надоело разглядывать потолок. Там нет ничего интересного. Поставь меня. Только мокрыми руками не хватай.

Пришлось прислонить ее к стене. Иначе бы не отстала.

– Евгения, ты комод протерла? – спросила тоном проверяющей. Хотя я вот только что этот комод мыть и закончила.

– А то ты не видела? – я полоскала тряпку в ведре. Опять надо идти воду менять. А бегать я уже устала. Да и шторы вручную стирать было тем еще удовольствием. Руки с непривычки болели. Зато стало понятно, почему они такие небольшие. Такие, к каким я дома привыкла, просто не постирать нормально!

– Хорошо убирай, я не могу жить в пыльной комнате.

– Зато в холоде, говорят, хорошо сохраняются, – как бы между прочим проговорила я, повернувшись спиной к книге.

– При чем здесь холод? – сразу же насторожилась Элеонора.

– Ну не зря же в холод продукты помещают. Может, и книгам он полезен, – пожала я плечами и продолжила вытирать стену. И очень хорошо, что эта комнатка маленькая, иначе бы я за день не справилась.

– Знаешь, что я тебе скажу, Евгения, – недовольно заговорила книга, – у тебя отвратительное чувство юмора. Ужасное просто.

– А кто сказал, что я шучу? – бросила я.

– Ах ты! – кажется, Элеонора завелась. Может, ее тоже вынести на улицу? За окошко выставить, пусть погуляет, проветрится. Но разразиться гневной тираде не дала открывшаяся дверь.