– Я не смотрел на тебя как на женщину, с которой хочу удовлетворить свое желание. Но могу тебе сообщить, что о тебе скажут другие мужчины. Ты им понравишься. В этом они будут согласны с мадам. Ты еще молода, и твои груди с возрастом нальются. Говорят, женская грудь становится мягче и больше, если ее часто ласкают. Ты заметила, какая большая и круглая грудь у Марго?

Джиана задрожала. Дэниел подумал о том, что сказала бы Аврора, узнай она, что ее дочь раздевалась перед ним донага и он рассматривал ее, как экспонат художественной выставки. Ведь сама Аврора абсолютно неопытна. Ее дочь-девственница, вернувшись в Лондон, будет куда более искушена в интимных делах, чем мать.

Мысли Джианы лихорадочно проносились в голове. Конечно, эта Люсьен – просто животное, с такой ни одна порядочная женщина не должна даже разговаривать. И вполне допустимо, что некоторые мужчины, у которых в жизни произошли неприятности, посещают эти публичные дома… Но Рендал этого никогда не сделает! Уж она-то не холодная женщина и всегда будет любить Рендала. Он в ней не разочаруется!

– Ах, какой чудесный шелк! В нем вы, моя дорогая, свежи, как роза!

– Благодарю вас, синьора, – ответила Джиана на комплимент Мирабеллы дель Конде, хозяйки дома.

Обед длился долго. Джиана, оказавшаяся в центре внимания всех этих дам и господ, чувствовала себя на удивление неловко. Но вот слуги унесли приборы, и мужчины отправились в библиотеку.

– Она еще так молода, – заявила Мирабелла, обращаясь сразу ко всем присутствующим.

Джиана сидела очень прямо на самом краешке стула и мечтала о том, чтобы мужчины не засиживались долго за портвейном. Ей было отчаянно скучно, тем более что ее итальянский явно оставлял желать лучшего.

– Вы любите рукоделие, мисс ван Клив? – спросила Лючиана Сальвадо, жена одного дельца, который вкладывал деньги в железные дороги. Лючиана была высокой, стройной женщиной с такими же черными, как у Джианы, волосами.

– Пожалуйста, называйте меня Джианой, синьора. Да, я вышиваю немного, но не очень хорошо.

– У вас еще вся жизнь впереди, научитесь. Когда вам надоедят римские достопримечательности, милости прошу к нам на завтрак. Ко мне обычно приходят многие приятельницы. Дело в том, что мы вместе вышиваем покров на алтарь для церкви… м-м-м… Мирабелла, как называется церковь?

– Святого Иоанна.

– Да-да, как я могла забыть! Для церкви Святого Иоанна.

– Мои дети проходили в этой церкви конфирмацию, Лючиана, – сообщила синьора Камилла Палли, худощавая женщина, нервно перебирающая пальцами складки фиолетового платья. – Девочки были такие хорошенькие в белых кружевных платьицах. А отец Пьетро был очень внимателен и любезен.

– Да, он-то как раз и переживает больше всех за этот покров. А Мирабелла, лучшая вышивальщица, разумеется, с помощью отца Пьетро, придумала рисунок, – проговорила Камилла и, наклонившись поближе к Джиане, добавила вполголоса: – Мирабелла научилась так хорошо вышивать, потому что очень одинока.

– Надеюсь как-нибудь поехать с мужем в вашу страну, Джиана, – сказала вдруг Лючиана. – Муж говорит, что принц Альберт собирается устроить большую выставку.

– Да, мадам. Насколько я поняла, дело только за тем, чтобы выбрать архитектора.

– Что ты говоришь, Лючиана, – вмешалась Камилла, – Карло ни за что не позволит тебе поехать с ним.

– Но это же такое большое событие, – возразила Джиана. – Вам всем наверняка понравилась бы выставка.

Дамы удивленно посмотрели на девушку.

– Женщины, – заявила Мирабелла, – не должны так далеко ездить.

– Но почему, мадам? – в свою очередь, удивившись, спросила Джиана.