Это произвело сильное впечатление на меня, но не на толпу.

Тогда одному из тройняшек пришлось вырвать столб, на котором болталась вывеска таверны, сорвать ее и замахнуться столбиком.

На этот раз до них дошло. Толпа начала испаряться.

– Скажи, мог бы мул совершить такое? – спросил Морли.

Мы были крайне осмотрительны, выбирая место для ночлега.

– Куда он, к дьяволу, запропастился? – сурово спросил я.

От Дожанго не было ни слуху ни духу.

Морли выглядел страшно унылым. Он унывал уже так долго, что я даже подумал, не стоит ли прикупить ему пучок морковки или чего-нибудь в этом роде.

– Наверное, придется прочесать все пивнушки и прилегающие к ним проулки, – пробурчал он.

– Я хочу взглянуть на ту яхту. Найди меня на пирсе, когда обнаружишь его.

Морли что-то сказал двум оставшимся близнецам. Те хрюкнули в ответ и отбыли. Я отправился туда, откуда можно было хорошо рассмотреть судно с полосатыми парусами.

Признаться, смотреть было не на что. Несколько человек лениво тащили груз с борта, потом поднимали другой груз на борт. Легко понять, почему Дожанго решил смыться. Наблюдение – скучное занятие. Только очень терпеливый парень смог бы заработать этим себе на жизнь.

Вдруг на юте возник какой-то тип, он облокотился на фальшборт, зевнул и сплюнул в воду.

Любопытно. Это был Большой, которого я видел в заведении Морли и на пирсе.

Как будто услыхав меня, он принялся внимательно изучать побережье. Затем, пожав плечами, Большой исчез в каюте.

Забавно.

Может, Дожанго не оставил бы свой пост, если бы тоже видел этого парня раньше.

Я расслабился в тенечке, мечтая о бочонке пива и гадая, почему так сильно задерживается Морли. Больше ничего не произошло, не считая того, что грузчики закончили работу.

Позади я услышал шарканье. Может быть, наконец…

Но, оглянувшись, я узрел перед собой Большого. Вид у него был явно недружелюбный.

Я скатился со своей кипы хлопка. Неужели придется воспользоваться смертоносным оружием?

Он приблизился и врезал короткой дубинкой по тому месту, где я только что находился. Никаких обвинений. Никаких вопросов. Чисто деловой подход. Чуть уклонившись в сторону, я двинул ему в солнечное сплетение.

Ну да, с тем же успехом можно нокаутировать бочку солонины.

Этой дубинкой, успел я ужаснуться, собираются разбить всмятку мои мозги. Я выхватил нож.

Воспользоваться им не пришлось. Кавалерия в лице Дориса и Марши, как и положено, вовремя прискакала на помощь. Гролль схватил Большого за руку и приподнял, словно куклу. Зеленая морда медленно расползлась в широкой ухмылке. Затем гролль небрежно швырнул свою жертву через тюки в воды гавани.

Большой за все это время так и не издал ни звука.

Мою же ругань, думаю, можно было услышать и за пятьдесят миль.

Дорис – а может, Марша – жестом пригласил меня следовать за ними. Я повиновался, ворча:

– Я бы и сам его уделал.

Примерно так, как я уделал Плоскомордого: колотясь башкой о дубинку, пока та не сломалась бы.

Не скажу, что все это повысило мою самооценку.

Дожанго не упился до бессознательного состояния. Он накачался до состояния, в котором воют на луну и лезут на стены. Марша удерживал его, пока Дорис рассказывал, что произошло в порту. Или наоборот – Дорис удерживал, а Марша рассказывал. Различать их – выше моих сил.

– Плохо дело, – сказал Морли. Чувство юмора явно покинуло его.

Действительно, дело плохо. Мне и раньше приходилось схватываться с чародеями. Их можно одолеть, если у вас быстрые ноги. Они хуже уличной шпаны. Их мораль крива, как куриная нога. Если вы слышите о дурнопахнущей заварушке, знайте – в ней замешан чародей. При этом для публики они стремятся сохранить видимость порядочности. Поэтому носите в дорожной сумке немного дегтя – припугнуть при случае носителей магической мудрости.