– Где Киря? – сразу без всяких приветствий спросила я парней.

Обычно Кирьянова я называю «Кирей» только в приватной обстановке, однако в данный момент мои эмоции взяли верх, и я не следила за своими словами.

– Он… в допросной… – неуверенно ответил Гарик; он обычно боялся меня в состоянии гнева, говорил, что я так похожа на хищника, готового загрызть первого попавшегося. – А че случилось-то?

– Это я у вас хочу спросить, – строго и резко сказала я, словно из друзей они превратились в моих врагов. – Вы тут хозяйку кондитерской «Сладкое волшебство» арестовали, верно?

– Ну да, – подтвердил Андрей. – И кстати, Владимир Сергеевич сейчас допрашивает ее.

– И в чем же ее вина? – спросила я, стараясь усмирить свои эмоции и удержать себя в рамках делового разговора.

– Отравила торт. Ребенок съел кусочек и погиб, – мрачно ответил Андрей, а я возмутиться была готова: эти слова вызвали во мне новую бурю эмоций.

Соня отравила ребенка своим тортом? Звучало как бред сумасшедшего.

– Ну, мы, по крайней мере, подозреваем ее в отравлении, – сказал Андрей, заметив мое выражение лица.

– Так, введите меня в курс дела, – сказала я и села на ближайший стул, готовая слушать своих товарищей.

– Чего ты так взъелась? – тихо спросил меня Гарик.

– Потом объясню, – сухо ответила я, стараясь держать свои эмоции под контролем и сосредоточиться на информации, которую мне сейчас расскажут.

– В общем, слушай, Тань. – Андрей сел передо мной. – Семья Зотовых заказала в «Сладком волшебстве» торт: у главы семьи, Ярослава Дмитриевича Зотова, сегодня юбилей, пятьдесят лет исполнилось. В квартире на момент происшествия находились сам Ярослав Дмитриевич, его жена Наталья Левоновна, сын Зотова от первого брака Юрий, двадцать пять лет, восьмилетний сын Зотова Кирилл и жена Юрия Диана. Наталья Левоновна забрала торт из кондитерской в тринадцать часов, за час до торжественного обеда. Когда семья приступила к десерту, мальчик очень быстро съел свой кусок – Наталья Левоновна говорила, он был большой сладкоежка, – и у него неожиданно начались судороги, а потом случился обморок. Скорая помощь, которая приехала спустя двадцать минут, не успела спасти мальчика, он умер. К тому же гражданину Зотову стало плохо, и его тоже пришлось срочно госпитализировать. Остальные Зотовы – Наталья Левоновна, Юрий и Диана – к своим кусочкам торта не успели притронуться. К тому же гражданка Зотова утверждает, что не любит сладкое, поэтому десерт не трогала.

– Значит, всех членов семьи вы допросили? – уточнила я.

– Ну да, – неуверенно сказал Гарик, очевидно, не понимая, что я имею в виду.

– И они все считают, что торт отравили в кондитерской? – спросила я.

Оба полицейских вытаращили глаза, переглянулись, словно поняли, что есть ведь и иная версия, но потом Андрей недоуменно спросил у меня:

– Тань, ты че, считаешь, что кто-то из Зотовых отравил торт и потом собирался его есть вместе с остальными? Это больше на самоубийство похоже.

– Ты сам сказал, что гражданка Зотова не любит сладкое, значит, торт она не ела, – заметила я, – еще двое других – старший сын гражданина Зотова и его жена, я так поняла, к торту не прикоснулись. Кто-то из них мог иметь отношение к отравлению.

– Так, Тань, погибший мальчик вообще-то сын Натальи Левоновны, – сказал Гарик, – и у нее такая истерика была от смерти сынишки – с нами разговаривать не могла. Мы только с Юрием Зотовым и его женой смогли поговорить.

– Ну, джентльмены, мне ли вам напоминать, что иногда убийца оказывается тот, кто рядом с убитым громче всех плачет? Делает это специально, чтобы отогнать от себя подозрения, – спросила я.