– Мерзавец? Значит, подозреваешь кого-то? – спросила я.
– Нет-нет-нет, я мерзавцем называю неизвестного мне преступника, который отравил торт, – ответила Соня.
– Значит, говоришь, вот этого, – я пальцем показала на цианид на угощении, – не было, когда торт был еще в кондитерской, перед приездом гражданки Зотовой?
– Нет, не было, – подтвердила Соня.
– Так, значит, надо Юлю спрашивать. Сонь, вспомнишь что-то, скажи Владимиру Кирьянову – он мой коллега, – пусть даст тебе телефон, созвонимся, – сказала я, поднимаясь.
На Соню было смотреть больно: глаза потухшие, лицо грустное; очаровательная хохотушка из кондитерской была разбита. Неудивительно, будешь радоваться, что тебя арестовывают, тем более за то, что ты не совершала.
– Не бойся. Найду я этого отравителя, – погладила я Соню по плечу и обняла ее. И почувствовала, как у нее текут слезы на мой пиджак. – Все будет хорошо, – попыталась я заверить ее, хотя в душе было неприятное ощущение, что я ее обманываю.
Покинула я полицейский участок и поехала к «Сладкому волшебству».
Глава 3
Когда я приехала к «Сладкому волшебству», несмотря на то что висела табличка «Закрыто», Юля все еще находилась в кондитерской, что-то проверяла на компьютере. Увидев меня, она бросилась открывать мне дверь.
– Ну, что скажете? Софью отпустят? – умоляюще глядела Юля на меня.
Мне стало неловко, потому что я понимала, что сейчас уничтожу ее надежду на скорейшее возвращение ее начальницы.
– Пока до выяснения обстоятельств Софью задержат, – ответила я, и Юля закрыла рот руками. – Боюсь, кондитерскую придется прикрыть на какое-то время…
– Мы с ребятами приостановили работу, – Юля показала на табличку «Закрыто», – заказы больше не принимаем. Какие-то пришлось даже отменить, – понуро опустив голову, сказала она. – Единственное, нам нужно отвезти выполненные. Ой, что же нас ждет?… Мы все в ужасе, Татьяна, не знаем, что делать.
– Самое главное, не паниковать. А ты, Юля, можешь помочь мне и Софье, – сказала я.
– Как? – быстро спросила Юля.
– Слушай, Софью обвиняют в отравлении торта, который заказывали Зотовы; клиентка приезжала за ним в тринадцать.
– Да, помню такой. Большой, шоколадный, – сказала Юля.
– Софья сказала мне, что она закончила оформлять торт и оставила его тебе, чтобы ты его упаковала перед приходом клиентки. Скажи, пожалуйста, он выглядел так? – Я показала ей фото, сделанное экспертом.
Юля нахмурилась.
– Стоп, это сахар, что ли? – показала она на цианид, рассыпанный по торту.
– Это цианид, – сказала я и, когда Юля на меня недоуменно посмотрела, пояснила: – Он ядовитый, из-за него, собственно, ребенок погиб.
– Фу, мерзость какая! – Девушка скривилась.
– Скажи, Юль, ты ничего странного или подозрительного не заметила, когда торт отдавала клиентке? Или, может, был такой момент, когда ты оставила торт на столе, отвлеклась на минуту и кто-то подозрительный подходил к нему? – спросила я.
– Вроде нет, – ответила девушка неуверенно. – Как вы и сказали, Софья закончила оформлять торт, отдала его мне и отошла на кухню, а я его упаковала, через минут десять приехала клиентка, я торт ей и вручила, она еще доплату сделала… На вид адекватная женщина, не скандальная, на доплату не сердилась… – Вдруг Юля вытаращила глаза, словно что-то вспомнила. – О нет, Татьяна, вру. Было кое-что.
Я вопросительно посмотрела на нее.
– Когда торт был еще открытый, вы правы, я отошла, буквально на минуту, за крышкой контейнера. Понимаете, я начала торт упаковывать, а крышки подходящей, чтобы закрыть его, рядом не оказалось, мне пришлось отойти в другое помещение, там у нас дополнительные упаковки хранятся. – Она показала на дверь, расположенную в паре метров слева от кассы. – И мне послышалось, что кто-то заходил в кондитерскую, но быстро вышел, когда я уже возвращалась к кассе и торту – колокольчик на двери прозвенел дважды. – Она показала на дверь, на которой висел колокольчик. – Но я не придала этому значения, подумала, что это человек пришел к нам, неожиданно передумал делать заказ и ушел, бывает же такое… – Юля встревоженно взглянула на меня. – Но теперь мне кажется, что это мог быть преступник, который…