Лейла перешла границы дозволенного.

И, судя по враждебному взгляду Рашида, сильно переборщила. Наверное, стоило убедить его идти домой пешком, вместо того чтобы уговаривать сесть в машину.

Она слегка наклонилась вперед, чтобы посмотреть ему в глаза:

– Если ты вызовешь такси, я поеду за машиной. Если решишь идти пешком, буду медленно ехать за тобой. Или выйду и пойду вместе с тобой. Я буду везде следовать за тобой.

Рашид не верил своим ушам.

Она улыбнулась. «Проведи со мной немного времени и, если верить моей семье, услышишь много невероятного».

И прежде чем она сказала что-то еще, он оказался в машине. Лейла так и не смогла понять, как он так быстро и бесшумно сделал это. Интересно, этому его научили в разведке? Или он уже обладал всеми этими способностями, когда стал бесстрашным и опасным воином?

Закрыв окно, он предоставил ей лицезреть свой профиль. Его идеальное лицо не мог испортить даже шрам.

Он был нереально красив.

Единственное, что огорчало Лейлу, – это то, что он сбрил свои великолепные волосы. Она всегда радовалась тому, что он отращивал их до определенной длины, позволяя ей любоваться шелковистой мягкостью и переливчатым каштановым цветом. Когда ей было двенадцать или тринадцать, он собирал волосы в хвост. И она с нетерпением ждала того момента, когда он снова распустит их.

И, даже уйдя в армию, он не стал стричься. Но теперь его голову украшал лишь короткий ежик.

Он продолжал молчать, и Лейла поняла, что Рашид не собирается объяснять ей, куда ехать. Он хочет посмотреть, как она будет выкарабкиваться из подстроенной ею же самой ловушки.

– Мне нужно знать, куда ехать.

Не говоря ни слова, он пощелкал кнопками навигатора.

Итак, игра в молчанку. Она приняла правила.

Через двадцать минут езды по полупустынным пригородным улицам Лейла поняла, что легче было сказать, чем сделать.

Она провела всю свою сознательную жизнь, пытаясь заговорить с ним, но страх всегда останавливал ее. И теперь она хотела воспользоваться возможностью, чтобы наконец восполнить этот пробел. Но его молчание стало барьером.

Внезапно она почувствовала на себе его пристальный взгляд и на секунду оторвала глаза от дороги. И в это мгновение ей показалось, что он стал немного мягче и расслабленнее.

>– Ты понимаешь, что это был шантаж?

>– Я бы предпочла называть это настойчивостью. Достойным ответом на твое упрямое сопротивление.

>– Я лишь пытался отстоять свою позицию.

>– Позицию?

>– Я считаю, что тебе не подобает оставаться со мной наедине.

>– Э, нет. Ты не станешь говорить со мной о традициях нашей культуры. О том, как должна вести себя женщина. Особенно если ее считают старой девой.

>– Ты – не старая дева.

>– Скажи об этом моей маме. В ее глазах я являюсь таковой на протяжении последних десяти лет.

– Десять лет назад тебе было всего семнадцать!

Он знает ее возраст?!

>– И уже тогда я засиделась в девках. Ты же знаешь, что в наших странах девушки должны привлечь интерес мужчины гораздо раньше этого возраста.

>– Так почему ты считаешь, что не ведешь себя неприлично?

Неужели он серьезно?

>– Например, потому, что мы не в Азмахаре и не в Зохаиде.

>– Наше поведение не должно зависеть от того, в какой точке земного шара мы находимся. Где бы мы ни были, мы должны остаться самими собой. Ты, как никто другой в нашем регионе, должна уважительно относиться к нашим традициям. Как ты могла убедиться сегодня ночью, они призваны не столько ущемлять твою свободу, сколько защищать тебя.

>– Не смей винить меня в том, что произошло сегодня. Это – всего лишь стечение обстоятельств.