– Ну а чего ревешь тогда? – ласково спросила Жанка.
– Не знаю! – снова залилась я слезами, обнимая подругу.
– Ну тише, тише, – продолжала успокаивать она меня. – Ты красивая девчонка, многие парни с нашей группы не прочь были бы с тобой замутить. А этот Владимир, мать его, Александрович просто дурак! Не знает, какое счастье потерял!
Я слегка улыбнулась её словам, изо всех сил стараясь взять себя в руки и прекратить истерику.
– Мне так стыдно, Жанн, – прошептала я ей. – Как я теперь буду ему в глаза смотреть?
– Очень просто будешь смотреть! – возмущённо заявила Жанка. – Ничего стыдного во влюблённости нет! А чтобы признаться, наоборот, нужна большая смелость!
Почему-то её слова нисколько не успокоили меня, а, наоборот, ещё больше вызывали в груди саднящее неприятное чувство стыда за свой глупый поступок.
– Ну все, Раечка, успокойся. Только подумай, мы закрыли нашу первую сессию! – попыталась она меня взбодрить. – Завтра ты поедешь домой, к маме. Ты же сама говорила, как сильно по ней соскучилась! А когда вернёшься, его, может, уже и не будет. Помнишь, он же сам говорил, что Семёна Алексеевича подменяет только до конца семестра?
Честно говоря, я этого не помнила. Я вообще плохо понимала, о чем именно он говорил, больше внимания уделяя тому, как он это говорил. Но слова подруги все же придали мне сил и немного успокоили.
Если бы Семён Алексеевич вернулся с нового семестра, моя жизнь значительно упростилась бы.
Ну а сейчас мне действительно нужно было отвлечься.
– Ты съездишь со мной на вокзал за билетами? – жалобно попросила я Жанку.
– Конечно, съезжу, – улыбнулась она. – Не брошу же я тебя в таком состоянии.
Глава 3
Скоростная электричка-стрела уносила меня все дальше от чужих улиц шумного мегаполиса. Мерный стук колёс успокаивал и навевал сон. Совсем скоро я буду дома.
Удобно расположившись в мягком кресле вагона второго класса, я воткнула в уши наушники и включила любимую музыку на своём стареньком MP3-плеере. Музыка всегда была моим самым надежным спутником и другом. А так же проверенным средством избавления от хандры. Но сейчас мое проверенное средство, как назло, не срабатывало. Наоборот, с каждым новом треком в груди ныло все сильнее.
Честно, изо всех сил старалась не думать о нем. Но разве можно обуздать свои мысли? Мучительными ядовитыми иглами они пронзали мое сердце, отравляя сознание…
Стыдно… Господи, как же стыдно! И как только мне в голову могла прийти подобная глупость? Признаться ему в любви…
Мне и раньше сложно было смотреть ему в глаза, а теперь я и вовсе не представляла, как буду делать это в дальнейшем.
Оставалось надеяться лишь на то, что Семён Алексеевич вернётся с нового семестра…
Да что же со мной такое! Почему эта мысль не приносит облегчения, а наоборот, вызывает какое-то противное чувство сожаления внутри?
Я безразлична ему, он отлично дал мне это понять, так почему я не могу успокоиться и хотя бы постараться забыть о нем?!
Мама встретила меня на перроне крепкими объятиями и влажными от слез поцелуями.
– Солнышко мое любимое, как же я соскучилась! – восклицала она, разглядывая меня с ног головы. – Рая, ты похудела что ли?
– Ну, мам! – жалобно протянула я. – Ничего я не похудела, как ты смогла разглядеть это под пуховиком?!
– У тебя лицо похудело! Куда делись мои щёчки? – всерьёз нахмурилась она.
– Мам… – закатила я глаза. – Все в порядке!
– Как же я не хотела, чтобы ты жила в общаге! – с тоской проговорила она, и мою грудь стянуло от непонятного чувства вины.
– Мам, мне там очень нравится, правда! – поспешила заверить я ее.