А Тори со своим средним образованием, в отличие от многих филологинь, напрямую имела дело с великим и могучим. Вира занималась фольклором, и в данный момент они работали над книгой «Животные древних славян. Низшая мифология». Работала, конечно, начальница, каждый раз перед учебным годом Вира обновляла лекции для кафедры фольклора, а в промежутках трудилась над словарями, статьями в журналы и просто узкоспециализированными книгами. Ну, и еще… Совсем немного… Что-то химичила на рынке криптовалют – вот туда Вира точно никого не допускала.

Кстати, именно Вира сократила нелюбимое имя Виктория до Тори, избавив от нудной необходимости менять его в ЗАГСе. Разрешила эту проблему в первый же день знакомства легко и непринужденно, так же как сама в незапамятные времена превратилась из громоздкой и чопорной Эльвиры в элегантную, моложавую Виру. Пусть в документах остались нелюбимые имена, но кто каждый день заглядывает в документы?

– Так что случилось? – уже менее раздраженно спросила начальница. – Ты сама не своя.

– Леська пропала, – призналась Тори. – На звонки не отвечает. Я была в «Электронике», но там сказали, что она, никого не предупредив, уже несколько дней не появляется на работе. Они очень злы на нее. Вот-вот уволят.

Вира знала про уход Леськиного мужа, как и все, что так или иначе происходило вокруг Тори. После оформления очередной главы они всегда садились пить чай с бубликами, и девушка рассказывала о случившемся за то время, пока не виделись. Вира, вынужденная вести затворнический образ жизни, жадно интересовалась всем, что происходит за пределами ее квартиры.

Она покачала головой.

– Не похоже, чтобы Леся ушла в загул.

Тревога от ее слов усилилась.

– Вот в том-то и дело, – горячо подхватила Тори. – Леська может наворотить каких-нибудь глупостей от эмоций…

Она представила, как Иван ползает на четвереньках перед спущенными колесами, чтобы оценить масштаб трагедии.

– Да, кое-что может… Но напиваться и бросаться в сомнительные компании не станет. Я ее знаю стопятьсот лет, и во всем, что касается работы, она всегда была более чем ответственная.

С Вирой приходилось переходить на «приличный» язык. «Более чем ответственная» – вот это Тори бы никогда не произнесла за дверью ее квартиры.

– А ты была у нее дома? Разговаривала с соседями?

Тори кивнула и тут же покачала головой. К Леське вчера вечером забегала, но постояв у закрытой и не отвечающей на звонок двери, ретировалась восвояси. С соседями не говорила.

– Нужно всех опросить, – констатировала Вира.

Она отложила кипу только что отпечатанных листов на столешницу старого бюро и заскрипела креслом, подъезжая. Сочувственно коснулась руки.

– И с бывшим мужем… Знаешь, такое бывает… Супруги помирились и устроили себе новый медовый месяц.

Тори вздохнула.

– Честно говоря, у меня была мысль позвонить Ивану, но всю прямо выворачивает, как только подумаю об этом. Я на него очень зла.

Вообще-то измена Ивана и уход от Леськи казались явлением очень странным. Леськин бывший был типичным айтишником, не от мира сего. Диванный хомячок, круглосуточно погруженный в ноутбук, в вечно растянутых футболках и очках немыслимых диоптрий, глухо скрывающих его глаза – зеркало души – от окружающей действительности.

Тори раньше и в голову не могло прийти, что Иван способен не только на такую страсть, но и вообще – на любое телодвижение от удобного компьютерного кресла и чашки кофе. Кофе в неимоверных количествах Леська варила ему в старой турке. Вот уж правду говорят о тихом омуте и чертях. Оказывается, в хомячке незаметно рос самый настоящий демон, который, вырвавшись однажды на свободу, сокрушил все вокруг себя. Тихая семейная гавань рухнула под его напором, придавив обломками подругу.