– Ждет, конечно! Вообще-то тетка, мамина сестра, не очень гостеприимная, и мы с мамой к ней ни разу так и не съездили. Я вообще дальше нашего Семидолья никуда не выезжала… А тут вдруг она, тетя Дуня, взяла и сама написала – приезжай, мол, ко мне. В институт поступишь, поживешь у меня…

– Тетя Дуня? Хм… Хорошее имечко. Доброе. Сейчас уж так никого не называют, если только для экзотики… Сейчас все Снежаны да Анжелики родятся. Никто не хочет свое дитя в Дуньках растить. Значит, жить у нее будешь?

– Ага…

– И в институт поступать будешь?

– Конечно, буду! Мне бы только успеть… Сегодня последний день, когда документы принимают.

– Да успеешь! Сейчас к твоей тетке приедем, вещи забросишь, и я тебя к институту мигом доставлю.

– Ой, а дорого?

– Да не, не боись… Какой навар от таких белобрысеньких? Дороже денег не возьму.

– А далеко нам еще ехать?

– Не очень. Вот эту улицу проедем, потом на мост повернем, а там налево – твоя новостройка. Надо же, а я и не знал, что там уже целую улицу построили… Наверное, и проезда хорошего толком нет…

Дядька оказался прав – проезда к дому и впрямь не было. А были сплошные рытвины да горы не убранного строителями мусора. Присвистнув, он остановил машину, произнес неуверенно:

– Не, девушка, туда мне не проехать… Давай так сделаем. Ты иди, вещи забрось и возвращайся. А я тебя здесь подожду. Только рассчитайся со мной для порядку. А то, знаешь, всяко бывает…

Рассчитавшись с водителем, который, надо сказать, и впрямь взял с нее по-божески, Бася выскочила из машины, приняла из багажника свою поклажу и, отказавшись от предложенной помощи, торопливо заковыляла на высоких каблуках к дому.

Он был совсем-совсем новенький – даже лифт еще не работал, и в подъезде отчаянно пахло масляной краской. И двери квартир были одинаковые, безликие. Даже табличек с номерами на них еще не было. Четыре квартиры на площадке, значит, ей на пятый этаж подниматься придется. С чемоданом, с сумками… Дай бог, чтобы тетя Дуня еще и дома была…

Она была дома. Открыла дверь, уставилась подозрительно, не узнавая. Да и то – сколько они с ней не виделись? Лет шесть, наверное. Ну да, шесть лет назад она как раз и приезжала – на дедушкины похороны. Ей тогда двенадцать было, совсем девчонка. А вот она ее сразу узнала – нисколько тетка с тех пор не изменилась. Такая же худая, вернее, сухая, как щепка, и на вид очень строгая. Ишь, как смотрит, как иглой колет.

– Здрасте, теть Дунь! Вот я и приехала…

– Баська… Ты, что ли?

– Да я, я! Здравствуйте, говорю!

– Боже мой, и впрямь Баська… Выросла-то как! Я ведь и не узнала тебя! Ну, заходи…

Вот так вот. Ни объятий, ни поцелуев. Вся она в этом – тетя Дуня. Позвать позвала, а обнять да обрадоваться – это уж извините. Ну да ладно, придется и без нежностей обойтись.

– Уфф… Еле вас нашла, тетя Дуня! Таксист даже адреса такого не знал, представляете?

– А как ты хотела? Это ж новостройка все-таки. До центра теперь добираться два часа надо. И транспорт сюда почти не ходит.

– Ой… А как же вы теперь?

– Да нормально, чего ж! Мне теперь, знаешь, этот транспорт вообще без надобности, я ж на пенсию неделю назад вышла… Как узнала, что мне квартиру в новостройке, наконец, выделили, сразу заявление подала! От радости, наверное. Шутка ли – сорок лет в очереди в горсовете выстоять… Я ж сюда сорок лет назад приехала – такая же была худенькая да беленькая, как ты… Только мне, в отличие от тебя, некуда было ехать, никто меня здесь не ждал. Ой, да ты проходи, проходи, чего мы на пороге-то! Где твои вещи? Вместе теперь будем в хоромах осваиваться. Я ж недавно совсем переехала. И письмо вам сразу на радостях черкнула. А ты уж тут как тут, нарисовалась… Ну, пойдем чай пить, что ли.