Плав­но при­под­ня­ла угол­ки под­ра­ги­ваю­щих губ.

– Ты на­до мной из­де­ва­ешь­ся? Шу­тишь! Не смеш­но.

– Нет, – аб­со­лют­но уве­рен­но зая­вил отец с серь­ёзным вы­ра­же­ни­ем ли­ца и лёгкой пе­ча­лью в глу­би­не без­дон­ных глаз цве­та океа­на.

При­сталь­но смот­ре­ла на муж­чи­ну, до кон­ца от­ка­зы­ва­ясь ве­рить, что он не шу­тит.

– У ме­ня есть мо­ло­дой че­ло­век. Я его люб­лю. – Убе­див­шись, что отец го­во­рит серь­ёзно, по­пы­та­лась при­вес­ти один из ве­со­мых ар­гу­мен­тов, ко­то­рый дол­жен был от­рез­вить го­ря­чий пыл от­ца.

Па­па пре­неб­ре­жи­тель­но хо­хот­нул, ста­ло яс­но, что мои чув­ст­ва не име­ют для не­го ни­ка­ко­го зна­че­ния. Что про­изош­ло? Ко­гда он из доб­ро­го, по­ни­маю­ще­го че­ло­ве­ка пре­вра­тил­ся в ци­нич­ное, жес­то­кое, без­душ­ное су­ще­ст­во. Не­у­же­ли эта Али­на дей­ст­ви­тель­но окол­до­ва­ла его от­цов­ское серд­це и вы­тра­ви­ла из не­го всю лю­бовь ко мне.

– Ка­ри­на, пре­кра­ти. О ка­кой люб­ви ты мо­жешь го­во­рить к это­му го­ло­дран­цу. Те­бе ну­жен со­лид­ный, со­стоя­тель­ный мо­ло­дой че­ло­век, с ко­то­рым ты бу­дешь как за ка­мен­ной сте­ной.

Те­ат­раль­но сы­ми­ти­ро­вав ра­дость, за­дор­но при­под­ня­ла ве­ки и по­крас­нев­шие щёки, при этом лу­ка­во при­щу­рив гла­за и от­тя­нув как мож­но даль­ше угол­ки губ, что бы­ло сил, рас­смея­лась, са­мо­от­вер­жен­но бро­сая вы­зов от­цу, про­во­ка­ци­он­но вы­ра­жая своё мне­ние по по­во­ду идеи пат­ри­ар­халь­но­го ро­ди­те­ля.

– Мо­жешь ве­се­лить­ся сколь­ко угод­но, – гром­ким ба­сом, пре­ры­вая мой смех, про­изнёс отец. – Толь­ко ре­ше­ние уже при­ня­то и об­жа­ло­ва­нию не под­ле­жит.

Мо­мен­таль­но пре­кра­ти­ла улы­бать­ся.

– Кем при­ня­то?

– По­вто­ряю для осо­бо уп­ря­мой де­вуш­ки. Я при­нял ре­ше­ние, что ты вый­дешь за­муж в бли­жай­шее вре­мя. Всё точ­ка. Те­бе на­до бу­дет по­зна­ко­мить­ся с тво­им бу­ду­щим му­жем. Ду­маю, ме­ся­ца вам бу­дет дос­та­точ­но, что­бы хо­ро­шень­ко уз­нать друг дру­га. Так ска­зать, по­бли­же, по­зна­ко­мить­ся.

Ма­ши­наль­но мои ду­го­об­раз­ные бро­ви пре­вра­ща­ют­ся в го­ри­зон­таль­ные. Я бы­ла пе­ре­пол­не­на не­го­до­ва­ни­ем и зло­стью. Мне ка­за­лось, что отец по­те­рял рас­су­док. Что, чёрт возь­ми, про­ис­хо­дит? Это ка­кой-то ро­зы­грыш! Где ка­ме­ры? Ку­да на­до по­ма­хать?

– До­б­рый ве­чер, – за спи­ной раз­даётся мерз­кий, до бо­ли от­вра­ти­тель­ный, писк­ля­вый го­ло­сок Али­ны.

Ну, всё, прие­ха­ли! Для пол­но­го кра­ха мне не хва­та­ло толь­ко се­го­дня встре­тить­ся с этой ве­ро­лом­ной дев­кой.

Али­на с ток­сич­ной ух­мыл­кой на яр­ко-ро­зо­вых гу­бах об­хо­дит ме­ня и встаёт пря­мо на­про­тив. Не­воль­но на­кло­няю го­ло­ву на­бок и обес­ку­ра­жен­но рас­смат­ри­ваю вуль­гар­ную стер­ву, ко­то­рая без сты­да и со­вес­ти на­це­пи­ла на се­бя до­воль­но от­кро­вен­ное крас­ное пла­тье, мак­си­маль­но ого­лив зо­ну де­коль­те и спи­ну.

Отец шум­но вы­дох­нул.

– Ми­лая, мо­жет, сто­ит одеть, что-то бо­лее под­хо­дя­щее.

Ну, сла­ва бо­гу, здра­вый смысл по­нем­но­гу воз­вра­ща­ет­ся к от­цу, так гля­дишь, мо­жет, про­зре­ет и осоз­на­ет, что при­вёл в дом гу­ля­щую дев­ку, ко­то­рая по оп­ре­де­ле­нию не мо­жет стать чле­ном на­шей се­мьи. Эта дев­ка од­ним сво­им при­сут­ст­ви­ем ос­к­вер­ня­ет наш бла­го­род­ный дом.

Али­на не­до­воль­но хму­рит бро­ви и, мед­лен­но су­жая лу­ка­вые гла­за, про­из­но­сит, – а что не так! Я же в клуб со­бра­лась. Что пред­ла­га­ешь на­деть де­ло­вой кос­тюм. Или об­ла­чить­ся в ру­баш­ку и джин­сы, – она с ехид­ной улы­боч­кой ос­мот­ре­ла ме­ня, от­кро­вен­но на­сме­ха­ясь над мо­им одея­ни­ем.