Сонька! Точно!

Эта моя ещё школьная подружка, с которой Алик запретил общаться. А все потому, что она слегка раскрепощённая. Как будто это заразно.

Останавливаюсь у обочины и, включив аварийку, звоню ей.

- Ну ни фига себе, какие люди! – с обидой вещает моя подружка.

- Привет, Солнышко, - шепчу сквозь слезы.

Я так рада ее слышать.

- Плачешь чтоль? – удивлённо.

- Прости, что не звонила…- хочу сразу о главном. Я очень переживала из-за этого.

- Что случилось? – встревоженно.

- Он мне изменял и походу давно! – практически рыдая. Так обидно. Как будто ноги вытерли.

- Да он у тебя мудак! Это было написано на его лице, когда я его еще в первый раз увидела. Но ты ничего не хотела слушать!

- Родители хотели, чтобы мы были вместе, - оправдываясь.

- Ну и хрен с ним! Куда ты теперь? К родителям?

- Не хочу к ним! Они меня уговаривать будут, чтобы простила! А я для себя все решила! Можно я к тебе пока? Пожалуйста…

- Можно, но с двумя бутылками вина и обещанием, что никогда его уже не простишь!

Улыбаюсь сквозь град слез.

Она лучшая!

- Честное пионерское! Никогда, никогда! – с энтузиазмом.

- Ага, верю. Правда, ты никогда не была пионеркой. Но не будем цепляться к мелочам. Жду тебя. Я дома.

- Спасибо, роднулечка! Люблю тебя! Уже еду!

- А я тебя.

Останавливаюсь около небольшого винного магазина.

Сама я пью редко, но в винах разбираюсь. Покупаю две бутылки своего любимого и выхожу на улицу.

Неприятное чувство вновь затапливает сердце, заставляя кровоточить. Не могу сдержать эти слезы. Они льются сами по себе, без моего позволения.

Звонит телефон.

Мама.

Сейчас начнется.

- Что ты там начудила?

Останавливаюсь на тротуаре, держа в одной руке телефон, а во второй - две бутылки. Уже нажаловался моим родителям! Трындец! Настоящий мужик!

- Мама, он мне изменяет! Я видела все своими глазами!

- Ну, оступился, с кем не бывает…

- Со мной не бывает, мам! Ты вообще слышишь себя??? Я не собираюсь его за это прощать! Все! Это конец!

- Ты давай тут у меня, не руби с плеча! Все мужчины такие. Им иногда хочется сходить налево. Надо принимать это как факт.

Останавливаюсь в ступоре, перестав вышагивать по тротуару.

- Хочешь сказать, что папа тебе тоже изменяет?

- Хочу сказать, что для крепкой семьи иногда надо на что-то закрывать глаза!

Не могу в это поверить! Я всю жизнь считала их образцовой семьёй! Идеальной, чтобы быть точной! А оказывается, всем нужно…

- Мам, это отвратительно! Если все мужики такие, тогда я просто никогда не выйду замуж. И все!

Снова начинаю ходить туда-сюда. Прижимаю телефон между ухом и плечом, чтобы вытереть глаза от слез.

- Хватит истерить, Эльвира! Ты сейчас… - дальше не успеваю услышать мамины слова, сказанные поучительным тоном, как на меня кто-то налетает, сшитая мой телефон с рук. Наблюдаю, как в замедленной съемке: он падает экраном вниз и разбивается.

Я покачиваюсь на своих каблуках, норовя свалиться вслед за ним, но меня ловят сильные руки прижимая к мощной груди.

- Да твою ж мать! – кто-то рядом. – Я перезвоню!

Поднимаю глаза и вижу симпатичного парня с темной шевелюрой и самыми красивыми голубыми глазами, какие я только видела в своей жизни, в обрамлении густых черных ресниц. От этого контраста светлого с темным его глаза кажутся просто нереальными, приковывая взгляд. Фигура настолько мощная, что удивительно, как я все-таки устояла на ногах. От греха подальше перекладываю в другую руку вторую бутылку.

- Прости. Мой косяк, - заверяет он, отпуская меня и поднимая телефон. Морщится, оценивая повреждения. Поднимает глаза и зависает взглядом на мне. – Ого! Какая конфетка... – Затем, задержав внимание на моих заплаканных глазах, выдает, - ну ты чего? Не расстраивайся. Он вроде недорогой. Ща купим такой же, лучше прежнего будет работать, - убеждённо.