И он дождался. Водитель помялся еще минуту, а потом заговорил:

– Вообще-то Алексей Викторович часто куда-то ездил и не хотел, чтобы я знал куда. Это обычно после обеда бывало, ближе к вечеру. Часов в пять, в шесть он садился в машину и просил отвезти его к зданию городской администрации. Ну вы знаете, где это – на углу Ленина и Дзержинского…

– Не знаю, я не местный, но это в данном случае не важно, – ответил на это Гуров. – Значит, ваш начальник просил тебя отвезти его к администрации. И что тут такого? Наверное, у него были вопросы, которые надо решить в кабинетах городской власти. У любого руководителя есть куча таких вопросов.

– Это верно, – согласился Сергиенко. – Конечно, у Алексея Викторовича возникали вопросы, которые надо решить в администрации, или в налоговой службе, или в суде. Но в эти места он выезжал в самое разное время – когда такая потребность возникла. Не бывает такого, чтобы какой-то чиновник ждал кого-то всегда в пять часов. Ведь не на совещание он туда ездил, верно? А главное другое. Обычно я высаживал Алексея Викторовича на углу Дзержинского – у самого входа в администрацию остановка запрещена. И вот однажды я его высадил и уже собрался уезжать, и тут заметил, что он в машине папку оставил. Я кинулся за ним бежать ко входу в администрацию и тут увидел, что он перешел улицу и сел в какую-то другую машину. И она тут же уехала. Так я понял, что он ездил вовсе не в администрацию.

– А куда он ездил, ты не выяснил? – спросил Гуров.

– Зачем мне это выяснять? – удивился водитель. – Я не полиция, это не моя работа. Одно могу сказать – эти поездки были не связаны с девушками, это точно.

– Почему ты в этом так уверен?

– Потому что, когда ему нужно было увидеться с девушкой, он это от меня не скрывал. Говорил: «Подъезжай к такому-то дому». Мы подъезжали, в машину садилась девушка, и они ехали в ресторан.

– В «Ермак»?

– Почему в «Ермак»? На нем свет клином не сошелся. У нас в городе и другие хорошие рестораны есть: «Байкал», «Застолье», «Лазурь»… Вот туда они ездили. Хотя почему я говорю «с девушками»? У вас может создаться впечатление, что Алексей Викторович был такой… ну, бабник, волочился за каждой юбкой. А на самом деле за все двенадцать лет, что я у него работаю, у него всего три или четыре девушки было.

– То есть Кашкин был постоянен в своих увлечениях, как и в привычках. Тогда скажи вот что: после этих свиданий как он домой возвращался? Ты отвозил или как-то иначе?

– Иногда я отвозил. Алексей Викторович, допустим, мне говорил: «Заберешь меня в одиннадцать». И я приезжал к этому времени, отвозил сперва девушку, а потом его. А иногда он меня отпускал. Как он в этом случае добирался, я не знаю.

– А его девушек ты знаешь? Как зовут последнюю, с кем он встречался?

– Последнюю… Кажется, Катя. Да, последние три месяца я его с Катей возил.

– А как фамилия этой Кати? И где она живет?

– Фамилию, естественно, не знаю. А живет на окраине, на улице Вишневой.

– И дом знаешь?

– Дом пятиэтажный, второй подъезд. А квартиру не знаю.

– А на охоту ты его возил?

– Нет, на охоту ни разу не возил.

– Так, может, он и не охотился вовсе?

– Нет, почему же? Охотился. Не скажу, что он был страстный охотник, что только об этом и думал. Но на охоте он бывал. Обыкновенно они вместе с Семеном Артемовичем на охоту ездили.

– А кто это – Семен Артемович?

– Ну да, я же не сказал. Это наш главный инженер, Терентьев Семен Артемович. Вот он – большой любитель охоты. Алексей Викторович у него дома не раз бывал. Так он рассказывал, что у Терентьева на стене аж пять старинных ружей висит. В прихожей рога лосиные вместо вешалки, на полу шкура медвежья… В общем, настоящий охотник.