– Я выплеснула на Норда горячий кофе, – отвечаю, открыв раздвижные балконные двери. Теплый воздух нежно целует мое лицо, словно утешая. Оборачиваюсь и добавляю: – Два раза.

– Ты просто… Вот же ты сучка! – тихонько смеется Эмили, а потом начинает топать ногами, как довольный маленький ребенок, которому запретили громко выражать свои эмоции. – Я тебя просто обожаю, Пейдж! Ты такую комедию разыграла, я в шоке! Я реально думала, что ты вот-вот разрыдаешься и совсем не знала, как себя вести.

– Я это поняла, – улыбаюсь, задержав взгляд на светлых легких занавесках, с которыми играет ветер. Почему-то в мыслях всплывает всё та же картина, какую мне ещё не доводилось видеть вживую: обнаженный и спящий Норд в своей постели. Очень надеюсь, что подобное зрелище обойдет меня стороной. – Ты отлично справилась.

– Если бы не Оуэн, у которого от негодования и стыда перекосило лицо, я бы просто упала в обморок!

– Ему стало неудобно передо мной, потому что я не могла безо веской на то причины выплеснуть кофе в лицо его племяннику.

– Ты просто супер, Пейдж! Как хорошо всё разыграла! Если Оуэн выставит Норда за дверь, я буду очень этому рада! – хлопает она в ладоши. – А теперь расскажи мне, что этот придурок сделал?

Оуэн так не поступит, но вполне возможно сделает замечание, а это уже огромный плюс. Вообще, я буду очень счастлива, если мне больше не придется искать пути для сближения с этим бессовестным и невоспитанным мерзавцем, которого я могла покалечить. От этой мысли сводит желудок.

Вдруг из-за кипятка Норд мог лишиться зрения? Или остаться с настоящим ожогом на своей суровой, наглой и несправедливо привлекательной физиономии? Тогда бы я не то, что не заработала денег, но ещё и оплачивала услуги адвоката, потому что сидела бы в тюряге за причинение вреда здоровью человека и судорожно ожидала освобождения.

– Он спросил, сколько я стою и предложил ему отсосать. – В ответ на мои слова Эмили лишь закатывает глаза, словно ничего сверхъестественного я не сказала. Но это было так же мерзко слышать, как и говорить. – А ещё он сравнил тебя с тараканом, который собирается ужинать с хозяева дома за одним столом, подразумевая простую истину: каждый должен знать свое место. В том числе и мы с тобой.

Вот теперь-то Эмили задевают мои слова. Разумеется, ведь они касаются лично её.

– Вот же скотина! – вспыхивает она и ставит руки в боки. – Молодец, что ответила ему! Я бы ещё рожу всю расцарапала! Ох, как же чешутся руки! Но ты, слава богу, сдержаннее меня, и потому деликатно поставила его на место. Оуэну совестно не только перед тобой, – говорит Эмили, оборонительно сложив руки. Рассуждает, защищает себя, успокаивает. – Мою лучшую подругу обидел его племянник, теперь-то он точно не ограничится дурацкой шуткой! И я на жалость надавлю. Ладно, так и какие дальнейшие наши действия?

Я и не ожидала услышать от нее слова поддержки. Но и не думала, что Эмили не скажет ничего на омерзительные слова Норда в мой адрес. Как будто это всё нормально. В порядке вещей. Для меня.

– Норд меня оскорбил. Я такого отношения к себе не заслужила, была шокирована его поведением и словами. Чтобы не расстраивать тебя, я решила уехать, прикрывшись важными делами. Всё потому, что далека от такого мира, где на вежливость и добродушие отвечают жестокостью. Но я не смогла скрыть эмоций, потому что вы с Оуэном застали нас в самый разгар конфликта. Я подавлена. Мне неловко перед вами. Я впервые сталкиваюсь с подобным.

Неприятный осадок в душе расползается, как утренний туман по мокрым от ночного дождя дорогам. Разве в жестоких словах Норда не было и толики правды? Разве я действительно не та, какой он видит меня? Наверное, мне всё же стоило выбрать другое имя. Теперь мое собственное, родное и до этого дня тщательно оберегаемое истоптано в грязи безжалостным и беспристрастным мужчиной, который видит во мне элитную шлюху.