– Мам, тебе нужно переодеться, отдохнуть и нормально поспать.

– Но как же Андрюша?

– Сейчас ты ему всё равно ничем не поможешь, к тому же он проспит до утра, – продолжила увещевания Ева. – Ты ведь хочешь, чтобы он видел тебя ухоженной, а не замученной, правда? Я нашла место, где мы можем ненадолго остановиться, и даже смогла забрать часть наших вещей.

– Правда? – воодушевилась мама. – Ты, наверное, права. Как же я хочу в душ! И надеть что-нибудь красивое, чтобы порадовать Андрюшу. А что за гостиница? Она далеко?

«Ну вот, начинается самое сложное…»

– Эм-м… Это не гостиница, мам, а квартира… Кирилла, где я сегодня ночевала. Да, она не очень большая, это гостинка, но мы ведь с тобой поместимся, правда? Помнишь, как в девятом классе мы жили на базе отдыха, когда поехали на море без папы?

– Хм, мне тот «отдых» до сих пор снится в кошмарах, – пробурчала та. – Господи, неужели ты действительно предлагаешь мне жить в квартире нашего бывшего охранника?! Да меня подруги засмеют, если узнают…

– Подруги?! – горько воскликнула Ева. – А где эти подруги теперь, когда так нужны? Что-то я не вижу, чтоб хотя бы одна из них предложила тебе пожить у неё и помогла с деньгами на лечение.

– Ну, это потому что… – стушевалась мама.

– Потому что никакие они тебе не подруги! – Ева начала злиться. – Потому что им на нас плевать! А Кириллу нет, он нам помогает, хотя и не обязан.

– Кирилл, Кирилл… Хватит его превозносить, он ничего такого не сделал, – мама продолжала упрямиться. – Если он нам и помогает, то это всего лишь благодарность за всё, что от нас получил.

– Пусть так. Главное, что нам есть где жить, разве нет? Или ты предпочитаешь снова всю ночь дремать на жёсткой лавочке?

– Хорошо, я туда поеду, – наконец сдалась родительница. – Но если мне не понравится, я там ночевать не буду!

«В любом случае придётся», – этого Ева не сказала и постаралась сделать всё, чтобы встреча мамы с Исаевым прошла как можно более спокойно.

Когда они, оставив отца на попечение медперсонала, спустились в холл, мама приветствовала бывшего телохранителя лишь сдержанным взглядом и поджатыми губами, Кирилл же по обыкновению слегка поклонился, выказывая уважение. Отцовский чемодан они оставили в шкафчике больницы, а два других погрузили в подъехавшее такси: не могло быть и речи о том, чтобы мама ехала на общественном транспорте, тем более в такую даль. С неприязнью оглядев подъезд, возле которого их высадил водитель, родительница неохотно зашла внутрь и поднялась в квартиру, но дальше её выдержке пришёл конец.

– И это ты называешь небольшая?! – воскликнула мама с порога. – Ева, да она крошечная! Тут вообще не развернуться. Я туда не пойду!

– Ма-ам… – сгорая от стыда, Ева покосилась на Кирилла. – Это ведь ненадолго. И лучше так, чем лавка в больничном коридоре, разве нет?

Мама в который раз недовольно поджала губы, вновь оглядела тесное помещение и нехотя переступила порог. Ева возвела глаза к потолку в благодарственной молитве и неловко улыбнулась бодигарду. Тот лишь молча кивнул и, занеся чемоданы, достал из-под дивана небольшую спортивную сумку, куда собрал свои вещи.

– Евангелина Андреевна, я буду не очень далеко. Если вдруг что, звоните в любое время. В любое, даже ночью, – сказал он на прощание, снова слегка поклонился недовольной маме и вышел.

– Х-хух, наконец-то ушёл… – прокомментировала та, когда за ним закрылась дверь. – Не представляю, как ты вообще смогла ночевать под одной крышей с этим мужланом!

– Ма-ам, – ужаснулась Ева, потому что сказано это было слишком громко, а Кирилл, скорее всего, ещё не успел далеко отойти.