– Как проходит Ахора Крамего?

– Насыщенно. – Он с облегчением выдохнул. – Не ожидал, что будет так тяжело совмещать все занятия, тренировки и чтение с обучением у другой касты. Столько всего нужно держать в голове.

– Порой мне кажется: Ахора – вид изощренной пытки.

– Астисия, Ахора Крамего – один из важнейших моментов взросления молодого человека на пути становления полноправным членом своей касты. После стольких усилий и знаний, что вложены в нас, подобных мне забирают из родного дома, чтобы за одну зиму обучить реальной жизни, а не тому, что рассказывают за закрытыми дверями на лекциях.

Астисия склонила голову, едва сдерживая улыбку, после услышанного монолога в защиту как самого кодекса, так и его отдельной главы.

– Ты ведь не это имела в виду?

– Нет. – Она позволила себе рассмеяться, пусть и недолго. – Ты, как обычно, стоишь на стороне Аревиктус Марено. А я хотела сказать: Ахора – пытка для меня. Мы перестали видеться как прежде.

– Я уже понял. Прости.

Было неясно, извинялся он за спешку и недальновидность или за свою чрезмерную занятость. Однако Астисия не держала на него зла.

– Прощаю.

– Как проходят твои дни? – он продолжил их беседу. – Есть успехи в придворном фехтовании?

– Не знаю, кому только пришло в голову обучать этому будущую королеву… – она специально выдержала паузу, не закончив говорить.

– Ты ведь прекрасно знаешь, кто это был, как и то, что я тоже в курсе. Опять хочешь подловить меня?

– Не отрицай, насколько это забавно. А кроме веселья, мне просто доставляет удовольствие слушать тебя.

Тархельгас уже успел привыкнуть, как легко она могла играть им. И принимал это всем сердцем.

– Так все же как твои дела?

– После данных тобой советов я несколько раз удивила мастера, приставленного ко мне матерью. Вот если бы ты помог мне не только словами…

– Астисия, предлагаешь мне поднять на тебя меч, которым я вскоре поклянусь защищать тебя?

– Чисто формально меч будет другой, – поправила его принцесса, но он не оценил подобной тонкости.

– Если кто узнает…

– Прошу, не продолжай. Я прекрасно знаю, что ты скажешь.

Порой в лучшие свои дни она считала его почитание кодекса чем-то фанатичным. В худшие – отговоркой. Ведь никто из грядущего поколения каст не был столь ярым последователем Аревиктус Марено. Даже лучшие представители двенадцати, кем Тархельгас не являлся, не скрываясь, оскверняли себя вином и женщинами, не следуя заветам.

Астисия уже как две зимы нарочно пыталась вывести Тархельгаса за пределы ограничивающего кодекса. И если в чем-то ей это удавалось, то здесь он был практически несгибаем. И осложнялось все тем, что почти каждый аспект его жизни сводился к проклятому своду правил, который был написан едва ли не варварами много зим назад.

Однако разве не из-за его чувства долга и чести, которое тот возвел в абсолют, она с таким рвением стремилась навстречу и думала о нем всякий раз, как смыкались глаза?

– Асти, – Тархельгас старался так ее не называть, но сейчас был просто вынужден, – твой мастер куда лучше, чем я. Среди двенадцати я всего лишь восьмой.

– Может, если бы ты больше времени уделял клинку, а не книгам… – заканчивать мысль не имело смысла. Колкость не несла зла.

Она не была в обиде на него. Даже не позволила горечи осесть в ее душе, понимая, что его не изменить. В том числе и умение не замечать очевидных вещей.

– Не думаю, что, когда я стану главой касты Тибурон, мне доведется часто пускать меч в дело. А вот познания в дипломатии, экономике, стратегии, философии, истории, языках соседних народов и рас позволят служить тебе и государству куда лучше. Я буду стоять во главе сражающихся, но не биться в гуще сражения.