Помнится, когда Юля в очередной раз нас отшила, Тёма сдвинул брови к переносице и заявил, что такую жадину нужно непременно наказать. Я, разумеется, сразу поддакнула. Не потому, что считала так же, а потому, что я в принципе все время ему поддакиваю. Дурная привычка, кстати. Надо бы от нее избавляться...

Ну так вот, Тёма сказал, что Юльку надо проучить, а потом спросил, слабо ли мне стырить у нее велик. Само собой, мне было дико страшно, но признаться в этом лучшему другу – да я бы лучше удавилась.

В общем, дождалась я наступления сумерек и пошла на дело. Сквозь узенькую дырку в заборе, в которую пролезало только мое худосочное тело, я проникла на Юлькин участок, отперла изнутри ворота и храбро выкатила велик к поджидающим меня снаружи товарищам.

Счастья у нас тогда было полные штаны. Мы колесили по поселку несколько упоительных часов, пока родаки Петьки, нашего верного приятеля, его не хватились. Они подняли на уши чуть ли не всю округу, и нам пришлось спешно возвращать угнанный велосипед на место. Ну, чтобы наши сомнительные с моральной точки зрения подвиги не стали достоянием общественности.

Тогда-то, спеша и нервничая, я и расшибла локоть. А потом еще вся ободралась, пока обратно пролезала через Юлькин забор. Короче, следы того безумства до сих пор заживают.

– Кстати, я в твоих спорах больше участвую! – заявляю я, задрав подбородок.

– Да брось, ты всегда так говоришь, – по-прежнему широко улыбаясь, Артём взлохмачивает мне челку. – А на деле что? Как какой-нибудь кипишь, ты в первых рядах! Хватит корчить из себя пай-девочку, Васек.

Да-да, вы не ослышались, меня правда так зовут. Мама мечтала дать дочери какое-нибудь красивое необычное имя и, видимо, начитавшись сказок, остановила свой выбор на Василисе. Только родительница не учла один момент: людям лень произносить имя, которое состоит аж из четырех слогов. Поэтому окружающие величают меня просто Васей. Даже она сама.

– Тук-тук! Дети, с вами все в порядке? – снаружи раздается обеспокоенный голос дяди Макара, Тёмкиного отца. – Вы уже полчаса сидите в ванной.

Мы с другом заговорщически переглядываемся, и между нами происходит очередной безмолвный диалог:

– Ну, ни пуха ни пера, малая!

– К черту!

Мысленно желаем друг другу удачи и запасаемся терпением, ведь предки, несомненно, заметят его проколотое ухо и устроят жуткий скандал. Но делать нечего: назад дороги нет.

3. Глава 2

– И чем это вы там занимались? – окидывая нас подозрительным взором, интересуется дядя Макар.

Округляю глаза, изображая святую невинность, и в задумчивости приподнимаю плечи, ибо вразумительный ответ никак не приходит в мою пустую голову.

– Мыльный раствор готовили. Для пузырей, – тут же находится Артём, стоящий за моей спиной.

Оглядываюсь на друга и замечаю, что он усиленно выворачивает голову в сторону, стремясь демонстрировать отцу исключительно здоровое ухо.

– Понятно, – тянет дядя Макар, по-прежнему глядя на нас с явным недоверием. – А что у тебя с шеей, сын? Заклинило?

– Угу, продул, наверное, – отзывается Тёма.

И я, не удержавшись, прыскаю в кулак.

Вечно у меня так – в критических ситуациях стабильно пробивает на ха-ха. Зачем? Почему? Непонятно. Нервишки, видать, шалят.

– Что смешного, Вася? – тут же настораживается мужчина.

Вот черт! Кажется, я опять все запорола своими идиотскими смешками! На этот раз Тёма меня точно убьет!

– Да ничего, просто анекдот вспомнила, – отчаянно пытаюсь спасти положение дел.

– Продул, говоришь? – внимание дяди Макара вновь обращается к сыну. – А ну-ка повернись!