Знаете, если б мы с Лерой не были лучшими подругами и не сидели бы за одной партой, я бы, наверное, ее ненавидела. Как и все остальные девчонки в школе.

Во-первых, Грановская красивая, и это, разумеется, вызывает зависть. Во-вторых, вопреки распространенному шаблону, она вовсе не глупа, а очень даже наоборот – учится на «отлично», участвует в олимпиадах по физике и занимает там призовые места. Ну и, в-третьих, Лерка – натуральная стерва. Добиваться парня только потому, что он нравится сопернице, – это прям в ее стиле. Подруга совершенно не стесняется играть грязно.

Но, как ни странно, в общении со мной Грановская вырубает свою стервозность и открывает лицо простой милой девчонки: рыдает над мелодрамами, пожирает пончики и до колик в животе смеется над моими шутками.

За последние два года мы с Леркой здорово сблизились, и сейчас я уже не представляю своей жизни без наших многочасовых телефонных разговоров, веселых прогулок с мороженым в руках и забавных нравоучений, которыми она любит меня грузить.

Когда я выхожу из подъезда, теплый летний ветер тут же подхватывает мои распущенные волосы и завлекает их в свой шальной танец. Дневная духота уже спала, и по воздуху расползается приятная предзакатная прохлада. На улице тепло, но уже не жарко, поэтому люди, пережидавшие высокоградусные обеденные часы под кондиционером, наконец выползают из каменных коробок и, блаженно щурясь на неярком солнце, вдыхают ароматы свежескошенной травы, одуванчиков и яблок.

– Малая, здорово! – заметив меня, радостно кричит Тёма. – Чего так долго-то?

Он стоит в окружении наших общих друзей и как обычно широко улыбается, демонстрируя неприлично белые зубы. В начале прошлого года Соколов как-то резко подался в рост и обогнал меня чуть ли не на две головы. Поэтому прозвище, которое он мне дал еще в детском саду, наконец обрело смысл: теперь, по сравнению с ним, я и впрямь мелочь.

– Да Лерка, как всегда, копается, – отзываюсь я, кивая в сторону подруги, которая медленно шествует следом за мной.

На ней шпильки высотой с девятиэтажку, поэтому сам факт того, что она может на них ходить, вызывает неподдельное восхищение. Я бы на ее месте просто ползла.

– Вау, Грановская, – присвистывает Артём, переводя взгляд на девчонку. – Ты у нас сегодня прямо звезда!

– Ой, хватит, Соколов, – Лерка смущенно отмахивается, но при этом ее губы растягиваются в довольной улыбке. – Ты это всем красивым девушкам говоришь!

– Не, Лерон, красивым я говорю совсем другое, – многозначительно ухмыляется друг, а вслед за ним дружным гоготом взрываются и остальные ребята.

Каждый раз, когда Артём разговаривает с одноклассницами, моими подругами или просто девчонками из компании, я улавливаю в его голосе новые интонации, которые никогда не сквозят в общении со мной.

Он становится каким-то более дерзким, более развязным и наглым. Будто старается спровоцировать собеседницу, вывести ее на острую реакцию. И это, надо признать, у него мастерски получается: девчонки бледнеют, краснеют, начинают заикаться и в итоге фонтанируют бурными эмоциями, вновь и вновь доказывая, что засранец Тёма нет-нет да задевает их за живое.

– Ну тебя! – Грановская обиженно хохлится. – Как был козлом, так им и остался!

– Да ладно, детка, не грусти, – Соколов шагает вперед и, по-хозяйски расположив руки на ее талии, добавляет. – А то грудь не будет расти.

– Вот идиот! – взвизгивает подруга и принимается отчаянно лупить языкастого парня по груди.

Но Тёме хоть бы что. Походу, он даже не замечает Леркиных яростных воплей. Знай себе щерится и трясет белокурой шевелюрой, наслаждаясь общественным вниманием и своим очередным маленьким триумфом.