Все шло по плану. Фургон благополучно выехал из города и на четвертом километре Варшавского шоссе свернул налево. Уже стемнело. Машина шла на дозволенной скорости. Отход был продуман заранее, маршрут выверен, время рассчитано по минутам. Но всего предусмотреть невозможно – из-за поворота выскочил бензовоз. Похоже, за рулем сидел нетрезвый водитель. Он попытался увернуться, резко крутанул руль вправо, слишком резко, цистерну занесло, она опрокинулась и всей мощью ударилась о кабину фургона. Разлилась река бензина. Сидевшие в фургоне получили увечья и остались бы живы, если бы их не заперли в железной коробке. Нашли монтировку, попытались отогнуть стальные листы, но не успели. Последнее, что видел в щель один из потерпевших, был силуэт убегающего шофера бензовоза. Вспыхнуло пламя, потом раздался взрыв, огонь метнулся к небесам, цистерна взлетела на воздух, рвануло еще раз.

Пламя пожара было видно за несколько километров от места катастрофы.

Запись видеонаблюдений просмотрели молча, потом перемотали пленку на начало и запустили снова.

– Ну, Веня, комментируй. Полагаю, ты всех узнал, – сказал полковник, откинувшись на спинку стула.

Журналист хитро улыбнулся:

– Однобокого сотрудничества не получится, Леонид Палыч. Мы должны дополнять друг друга. Я вам, а вы мне.

– Рассчитываешь получить пять тысяч, обещанные банкиром? – спросил полковник.

– Пятьдесят. Он заплатит и больше. Это стартовая цена. Вы же слышали, страховая сумма составляет четыре с половиной миллиона. Если прижать Гурьева к стенке, он выложит двадцать процентов от суммы. Гурьев – банкир, а они всегда начинают с минимальной ставки, если им надо платить, а не получать. К тому же это официальные деньги. Я готов заплатить с них налоги, и у меня уже никто не спросит, на какие шиши я строю себе дачу.

– У тебя все есть. И машины, и квартира, и дача. Ни для кого не секрет, как ты зарабатываешь на жизнь.

– А чего мне это стоит? Если бы я вам не помогал, Леонид Палыч, меня бы давно загребли ваши ребята. Я столкну вас с места в этом деле, а вы мне поможете получить премиальные. Но работать будем на равных. Я вам, вы мне.

– А ты уверен, Веня, что нас надо сталкивать с места? Заявлений никто в милицию не писал, мы здесь неофициально находимся, можем махнуть на все рукой.

– Вы только валенка из меня не делайте, Леонид Палыч. Я не один тут с фотоаппаратом бегал, ваша физиономия не раз в объектив попадала. Вы человек не простой и знамениты не меньше поп-звезды. Уход с вечера Гурьева не останется незамеченным. Его жена должна была блистать на банкете, а они смылись. Стоит за ниточку дернуть – пирамида рухнет. Престиж российского сыска на кону. Вам гарнитур, мне премия. Договорились?

Полковник кивнул. Запустили пленку, на экране монитора появился холл перед туалетными комнатами. Женщины и мужчины входили и выходили, некоторые спускались парами и расходились по разным комнатам.

– Стоп! – сказал репортер. – Отмотайте назад. Стоп.

Оператор выполнял приказы. У монитора сидели двое, полковник Кулешов и журналист Скуратов, остальные молча стояли за их спинами.

– Почему промолчали, Леонид Палыч? Это же Сева Дербенев. Вы же его узнали. Три года за ним гоняетесь, а он с вами в кошки-мышки играет. Уж кто, как не Сева, горазд такие аферы прокручивать. А?

– Ладно, поймал ты меня. Дербенев у нас на крючке. Со дня на день возьмем. Он даже не прячется, гуляет в открытую. Отмотай-ка еще назад.

Оператор отмотал пленку.

– Стоп. А этого ты не знаешь? Познакомься – Иван Шатилов, правая рука Дербенева. По одному делу пойдут. Тоже голову в песок не прячет. Только вот что я тебе скажу, Веня, эти ребята зря светиться не станут. Думаешь, они не заметили видеокамер? Поди, сейчас в зале сидят и тихо усмехаются. Таких только с поличным брать можно. Момент упущен. Уверяю тебя, у этих парней есть официальные приглашения, и больше в их карманах ты ничего не найдешь. Работала женщина. Если план составил Дербенев, то он лишь отвлекает нас. Рассчитывает на твою логику: его увидели и уже все для себя решили. Я промолчал, чтобы тебя не отвлекать от главного. А главное, как я думаю, очень легко пропустить мимо глаз. Вор обязан попасть в дамский туалет, и он знает, что попадет под объектив. Мы проделаем стандартную работу, и они об этом знают.