– Да, связь у нас не очень, – сказал Денис, глянув исподлобья.

– Я заметила. Уже второй день с отцом не могу поговорить. Ты не знаешь, интернет есть в отеле?

– Должен быть, нужно уточнить на первом этаже. Ну, что идем? Самочувствие как?

– Спасибо, уже намного лучше, – Анна почувствовала, как по щекам ползет смущение, захватила фотоаппарат и вышла следом за Разумовым.

На ресепшене пообещали, что интернет будет доступен к обеду. Анна в холле еще раз попыталась набрать отца, но сеть обрывалась.

Они пошли по знакомой тропинке к морю, хотя при дневном свете она казалась совсем другой – чуть шире, выше и просторней. По бокам раскинулись шикарные цветущие кусты, что укрывалась в тени высоких ив и акаций. В воздухе витал легкий аромат розового масла. Солнце приятно прогревало тело и ласково щекотало ресницы лучами, просачивающимися сквозь ветки и листья. В полдень придется прятаться в помещении от прибрежной жары, но еще есть несколько часов насладиться свежим воздухом.

Это так непривычно. В Центральном всегда прохладно: частые дожди и морось, а здесь – настоящий тропический рай.

– Давно ты работаешь проводником? – спросила Анна, осторожно ступая по плиткам. Через подошву чувствовалось, как они накалены солнцем.

В конце дорожки уже показалась синяя гладь моря, соленый воздух катался на языке.

– С восемнадцати, – сухо ответил Денис. Он чуть ускорил шаг, и Анне показалось, что эта тема ему неприятна. Теперь до неприличия стало любопытно, но догонять и настаивать на развернутом ответе не стала. Она сюда не любезничать приехала, а работать.

Можно ли ему доверять?

Разумов шел развалисто, слегка покачивая бедрами. У него была очень крепкая фигура, но не грузная, а гибкая, почти как у удава. Мускулистые плечи лоснились на солнце загоревшей кожей, выделяясь на фоне ярко-лимонной футболки. Пшеничные волосы, что немного прикрывали уши, разлетались на ветру. Денис согнал надоедливую мошкару от лица, а Анна невольно представила, как эти крепкие руки несли ее вчера от берега, и краска стыда в миг добралась до ушей, а пульс застучал в висках.

Савина вцепилась в камеру, пытаясь прогнать желание сфотографировать проводника. Он не должен видеть ее симпатию, только не он. Денис потрепал челку, затем неожиданно обернулся. Анна даже зарделась оттого, что так явно рассматривала его. Еще сильнее залилась краской, когда он растянулся в ухмылке и повел бровью:

– Ты говорила, будешь любоваться природой, – подмигнул и пошел дальше.

Анна смутилась, но ничего не ответила. Сфокусировала камеру на красном бутоне розы. Наверное, ее щеки сейчас были такого же оттенка, как и эти лепестки.

Денис молча ждал неподалеку, а когда Савина догнала его, он все еще хитро улыбался. Самодовольный какой!

Теперь Разумов пропустил Анну вперед. Она знала, что он намеренно сделал это. С одной стороны, приятное тепло волной окатило грудь, с другой – интуиция сжала легкие и перехватила дыхание.

До края дорожки оставалась пара шагов, потому Анна побежала вперед и перепрыгнула три ступеньки, разделяющие тропинку и пляж. Благо бриджи и майка позволяли свободно двигаться.

У воды обернулась. В нефритового цвета радужках Дениса плясали задорные огоньки. Вчера рычал, а сегодня, будто сменил тактику. Нет-нет, в игры с кукловодами Анна уже давно не играет. Последний кому доверилась, был Никита. Отношения с ним зашли слишком далеко и, когда позвонила его жена, Анна поклялась себе, что доверять мужчинам больше не станет. Даже самым близким. А ведь Никита и был близким: учились в одном классе и сидели лет шесть за одной партой. Потом разлука в пять лет: институт, работа. Встретились случайно у кафе. И завертелось. Анна потеряла голову, не заметив, как запуталась в ловко расставленных сетях. Больно было выбираться из них, потому теперь она не подпустит к себе мужчину просто так.