– Я такой придурок, Зефирка, – пробормотал он.

– Просто ты немного импульсивный и в такие моменты не всегда готов мыслить адекватно и слушать доводы окружающих, Соник. Это нормально для парней твоего возраста и психотипа. Со временем ты научишься управляться со своими эмоциями. Но, конечно, и придурок ты тоже редкостный. Надеюсь, это временное явление. Хотя наблюдения показывают, что подобное состояние – перманентное для большинства мужских особей, – хихикнула Зефира.

– Язва ты! – невесело улыбнулся Эйсон. – Но все равно самая умная и добрая. Вот за что мне такая сестра досталась? Не иначе я счастливчик.

– Вот именно, Соник. Но не ценишь меня! Вот чего физиономию воротишь весь день? Думаешь, я не знаю, что тебе стыдно за то, как ты с мамой говорил?

Эйсон судорожно выдохнул и резко отвернулся, сделав вид, что возится с его личным обучающим носителем.

– Она меня, скорее всего, ни за что не простит, – буркнул он.

– Вот ты глупый! Она же наша мама! Наверное, нет ничего такого, чего бы она нам не простила. Но это не значит, что ты не должен извиниться и поговорить с ней откровенно. Задай единожды все вопросы, чтобы впредь они не вставали между вами, – Зефира погладила брата по спине.

– Ты мне поможешь? – в этот момент Эйсон показался Зефире растерянным мальчишкой.

– Всегда, Соник! Мы ведь вместе с первой секунды и до конца. Помнишь?

Эйсон кивнул. Потом присел и уткнулся в плечо сестры носом.

– Просто, знаешь, я немного потерян. Федор… Мы ведь всю жизнь считали его отцом. Он ведь любил нас. Нельзя притворяться столько лет подряд, ведь так?

– Думаю, да. Он любил нас.

– А теперь, когда выяснилось, что он не наш отец… Что теперь? Как нам к нему относиться? Я очень хочу узнать Марко Дрэго. Говорить с ним. Понять, нужны ли мы ему. И если так, то сблизиться и хоть как-то компенсировать все то время, что мы не знали друг друга. Но при этом и не быть тварью неблагодарной и взять и вычеркнуть из своей жизни человека, заботившегося о нас, как о собственных детях, все эти годы.

– Ну так и не делай этого. Никто ведь не может приказать тебе поступить так. Думаю, нам всем просто нужно больше времени. Нужно встретиться с Марко и понять, чего он ожидает от нас, если вообще мы его интересуем. Не пытайся прямо сейчас решить все возможные варианты в своей голове. Сейчас все воспринимается слишком остро, чтобы делать далеко идущие выводы и принимать решения. Давай ты помиришься с мамой, а потом мы встретимся с отцом. Не лишним также будет и разговор с Федором. На самом деле, в большей мере вся эта ситуация касается именно их троих. Они – главные действующие лица. А мы с тобой только побочный, так сказать, фактор.

– Побочный фактор? Да из тебя выйдет хороший космополитик в будущем, Зефирка, – усмехнулся Эйсон.

– Но согласись, если взглянуть на эту ситуацию не с позиции «мы их дети», а отстраненно, просто появляется такой вариант – треугольник: Федор-Ирис-Марко. Не наше право как-то воздействовать на их взаимоотношения. Любые попытки с нашей стороны, думаю, могут привести только к большему обострению их противоречий. Поэтому нам стоит пока общаться с каждой стороной отдельно, не позволяя влиять на свои чувства их давним взаимным обидам.

– Все-то у тебя так разумно получается. Неужели тебе не больно от всего этого?

– Больно. Еще как больно, Соник. И я растеряна, как и ты. Но какие после этого мы с тобой кадеты, если не сумеем с этим справиться?

– Вот уж точно. На обед идем?

– Идем конечно.

Эйсон поднял Зефиру на ноги и, взяв за руку, повел к выходу.