– Десяток?

– Это максимум. Но в кузове ехать – ад кромешный. Да и опасно… Надо что-то думать. Ань! А когда Женька уже вставать сможет?

– Ты его уже припахать хочешь? Даже не думай! Если через пару дней начнет вставать с кровати – хорошо. Но никаких физических нагрузок.

– Ну посидеть в кабине машины с карабином – это ж не нагрузка?

– Если только посидеть. Но я-то вас знаю…

– Эй, я вообще-то тут! – возмутился Женя.

– Ты – пациент! – в два голоса заявили Аня и Вова. – Лежи и молчи.

– Если это очень важно и срочно, то дня два. В идеале – неделя, – наконец решилась Анька, – но повторяю – без нагрузок.

– Понял. Ну, значит, за Пряником и его семейством я так и планирую через пару дней поехать. Все, засим разрешите откланяться, меня там дома ждут.

– Иди, иди уже!

Вова вышел на крыльцо, потянулся и зашагал к своему дому. Там, на крыльце, уже стояла одна высокая и одна маленькая фигурка, остервенело машущая и что-то вопящая ему. Дом…а ведь и впрямь это дом!

Но ни через два, ни через три дня выехать не удалось. После того, как Женька растревожил рану, наутро у него поднялась температура. И только на пятый день он пришел в себя настолько, что смог без посторонней помощи дойти от дома до машины и обратно.

Как раз во время «обратно» его и изловил батя Вовы.

– Смотрю, ты уже променады совершаешь? Молодцом, молодцом! Жень, тут вот какое дело. Вова хочет в кузов « ГАЗели» поставить какие-никакие сидения и заменить брезентовый тент. Мне, в общем-то, помощь твоя не помешала бы.

Женя только тяжко вздохнул. Отказать боевому старикану было невозможно, хотя мысли о работе вызывали у него страшенное желание тут же притвориться страшно больным.

И каково же было его удивление, когда они пришли в довольно обшарпанную хату, из всей мебели в которой было четыре здорово побитых жизнью пассажирских сидения от «ПАЗика» да стол самодельный. А на столе стояло две рюмки и початая бутыль с чем-то мутным.

– Давай, проходи, располагайся. Сейчас буду тебя тайным средством лечить. Водка на прополисе. Я всю жизнь ее только при ранах и пил. Дед мой, и отец мой, и их деды – тоже. И, как видишь, живы и здоровы. Так что даже не пикни мне, молча пей. А Аньке скажешь, что устал со мной диваны таскать, понял? И бегом в кровать. А то бабы – это штука такая…унюхает.

– Так точно! – хмыкнул Женя.

– Ну а раз «так точно» – поехали по первой!

– Так а сидения?

– У нас штрафник есть, он и будет ставить. А Вован проконтролирует. Все, не твоего ума это дело! Твоего ‒ вот, – и Иваныч звонко ударил своим стаканом о стакан на столе.

Как он дошел до дома – Женя помнил смутно. Аня уже спала, так что никто ему ничего за «загул» не высказал.

Зато наутро он внезапно встал…и легко и непринужденно пошел умываться. Не то чтобы рана его совсем не беспокоила, но состояние было в разы лучше, чем за день до того.

Подойдя к дому Вовы, он постучался в двери и, когда хозяин вышел, своим обычным, бесшабашным голосом спросил:

– Ну че, погнали, что ли, уже, чего тут высиживаем-то?

Отступление 1

Керя, крепко сжимая оружие, сделал несколько шагов вперед и огляделся.

Нет, похоже, показалось. На пустой дороге ничего и никого не было видно. Мутов тут не водилось, ну а мертвяки все как один должны были отвлечься на приятеля Кери – Макса, который колесил сейчас в другой части поселка с прикрученной к багажнику велосипеда колонкой, из которой играл его любимый рэп.

Керя тяжело вздохнул и вернулся на свой пост возле входа в маленький магазинчик.

– Ну, что вы там? – громким шепотом поинтересовался он у приятелей, сейчас как раз и мародерствующих в торговом зале.