Рэджи сглотнул ком в горле.

– Вы хотите сказать, что там…

Родион пожал плечами.

– Пойдем.

Старик выломал и эти двери.

Третий вагон был полностью пуст. Холодный металлический пол, серые стены… Одним словом – ничего. Ничего, кроме двух цинковых гробов одинакового размера, что стояли в самом центре. Истошный вой, что приглушенно доносился до них ранее, с открытой дверью стал очень громким. Стало ясно, что он доносится из одного из этих гробов, в голове Рэджи больше походивших на ящики Пандоры, таящие в себе смертельную опасность. Тварей, в которых не осталось ни капли человечности, лишь безумие и страдания от самого факта их существования.

Родион цокнул языком.

– Даже не запечатали их по-отдельности, что за халатность? – старик направился вглубь.

Рэджи Гримм никак не мог оторвать глаз от источника криков и когда заметил, что Родион пошел прямо к гробам, несколько опешил, но все же медленно последовал за ним. Этот вой… он словно резал саму душу.

– Только не говорите, что мне придется сражаться с тем, что внутри? – он указал пальцем на гроб, что вопил.

Родион сбился с шага. Как это вообще пришло ему в голову?

– Нет, не придется.

– Мы собираемся просто открыть его?

– Нет, не его.

– Но… – парень искренне не понимал, зачем его сюда привели.

Внезапно, Родион остановился и резко обернулся. Холодными глазами посмотрел на парня.

– Соболезную, Рэджинальд.

– Чему? – произнес он, медленно сглотнув ком в горле. Рука парня, на которой не было протеза, задрожала.

– Ты последний в своем роду. Мне очень жаль.

Родион схватил парня за шею и поднял вверх. Все, что успел сделать Рэджи – это удивленно выпучить глаза, схватиться за руку старика протезом и сжать ее так крепко, как только мог.

Увы, его шея оказалась куда мягче стальных дверных замков и с громким хрустом количество трупов в помещении увеличилось на один. Родион посмотрел на крепко вцепившийся в него механический протез и свободной рукой по одному отодрал со своего предплечья металлические пальцы, которые выполняли команду «сжимать» даже после смерти хозяина. Затем ослабил хватку, позволив телу наконец рухнуть на землю, снял с плеча сумку и кинул на пол.

Банка консервов, выкатившаяся из небрежно брошенной сумки, звонко ударилась о безжизненную руку Рэджи.

Старик хрустнул костяшками пальцев и, склонив голову, посмотрел на вопящий гроб. Хмыкнул. Нет, не этот гроб был его целью.

Родион резко развернулся и так аккуратно, как мог, сорвал замок с соседней цинковой коробки, из которой за все это время не донеслось ни звука. Быстро открыв крышку, он посмотрел внутрь и искренне улыбнулся.

– Просыпайся, Марк Ротт.

Выстрел. Август Локк в луже крови. Элиза. Поцелуй. Серые волосы развеваются на ветру. Улыбка Рэма. Выстрел. Удар. Окровавленное тело отца. Я заберу у тебя все. Лезвие врезается в плоть. Боль. Тяжелый взгляд Фридриха. Выстрел.

Боль не прекращается. Запах металла. Темнота. Где я? Ослеп? Нет, слепые не видят темноту. Заперт.

Отец мертв? Я тоже… Должен был. Становится трудно дышать, будто горло сжали тисками. Пытаюсь пошевелиться, упираюсь в стенку. Могила?

Нет, я слышу звук. Шум поезда. Периодически подскакиваю и ударяюсь о твердый пол. Меня куда-то везут. Плевать.

Я должен был что-то сделать. Нужно было понять, сделать ход первым. Поздно.

У меня не осталось ничего. Я был уверен, что все схвачено. Все было под контролем. Ошибка.

Хочется кричать. Доберусь до них. До каждого. Рональд, Говард, Рэм… Фридрих.

Руки загорелись темно-красным, осветив тьму. Нахожу в себе силы, чтобы оглядеться. Металлическая коробка. Измазана какой-то жидкостью. Я в гробу. Дышать становится все сложнее.