– Ответы на приглашение приходят в изобилии, – с радостным волнением сказала Элизабет. – Съезжается все графство, и этот бал будет даже блистательнее, чем тот, что маман устроила для моей сестры Анны.

– Папа́ говорил мне, какой это будет чудесный праздник, – улыбнулась Лукреция.

– У нас будет больше пятисот гостей, – с восторгом продолжала Элизабет. – Но Скучающий маркиз, конечно, отказался.

– Маркиз Мерлин? – уточнила Лукреция.

– Твой сосед! – пояснила Элизабет. – У меня была надежда, что он, может быть, и приедет, но, конечно, такой бал не достоин его внимания.

– Но почему? – удивилась Лукреция.

– Если тебе интересно, могу объяснить, – ответила Элизабет. – Маман очень хотелось, чтобы он был на балу, который давали для Анны. Мне кажется, она думала, что он мог бы быть подходящей партией для моей сестры! А когда маркиз не ответил на приглашение, она поручила моему брату Генри поговорить с ним в клубе.

– И что же маркиз сказал? – заинтересовалась Лукреция.

Элизабет ответила:

– Он сказал: «Мой дорогой Генри, если есть нечто, что наводит на меня смертную скуку, так это необъезженные лошади, незрелое вино и неискушенные девицы!»

Лукреция рассмеялась.

– Уверена, что твоему брату нечего было на это возразить!

– Увы, – согласилась с ней Элизабет. – Мама была очень рассержена! Все-таки папа́ лорд-лейтенант и имеет значительный вес в графстве. Согласись, мы были вправе рассчитывать, что маркиз в кои-то веки проявит бо́льшую любезность.

– Но твоей маме достало великодушия пригласить его во второй раз, – сказала Лукреция.

– Это вовсе не великодушие, – возразила Элизабет, – просто теперь она надеется, что он заинтересуется мной! Маман всегда была чересчур оптимистична!

– А почему бы ему и не заинтересоваться тобой? – спросила Лукреция. – Вообще-то, Элизабет, ты такая хорошенькая!

– Но уж точно неискушенная, – заметила Элизабет, наморщив носик. – И потом, я бы страшно испугалась! Уверяю тебя, у меня нет никакого желания выйти замуж за Скучающего маркиза. Ты можешь вообразить себе что-нибудь более ужасное, чем муж, который зевает прямо тебе в лицо? – Помолчав, Элизабет задумчиво добавила: – Однако ему придется со временем жениться, иначе Мерлинкур достанется в наследство этому мерзкому Джереми Руки.

Элизабет осеклась на полуслове и даже прижала ладонь к губам.

– Ой, я забыла, что он твой друг! Прости меня, пожалуйста!

– Никакой он мне не друг, – возразила Лукреция. – Папа́ постоянно приглашает его к нам погостить. Понятия не имею почему. Я вообще-то тоже нахожу его весьма неприятным.

Элизабет с любопытством взглянула на подругу.

– Ты правда так считаешь, Лукреция?

– Ну, конечно, правда, – кивнула Лукреция. – Зачем бы мне тебе лгать?

Элизабет, секунду поколебавшись, сказала:

– Полагаю, тебе известно, что про тебя с Джереми Руки все говорят?

– Про меня? – изумилась Лукреция. – Да мне даже говорить с ним противно! От его заискиваний и лести у меня просто мурашки по телу! Кроме того, я слышала, что он человек бесчестный, да на нем просто пробы негде ставить. Во всяком случае, так говорят.

Элизабет, запрокинув голову, весело рассмеялась.

– Лукреция, ты иногда говоришь такие недопустимые слова! Но в этом случае я с тобой согласна, и на твою руку найдутся куда более привлекательные претенденты, чем этот несносный Джереми Руки.

Лукреция не отвечала, и спустя секунду ее подруга робко спросила:

– Ты в кого-нибудь влюблена, Лукреция?

– Если ты имеешь в виду неуклюжих мальчишек и донжуанов средних лет, глядящих одним глазом на меня, а другим – на мое приданое, ответ отрицательный!