Лукреция слышала, как настойчиво охотится на маркиза леди Эстер Стэндиш. И когда они наконец стали любовниками, эта новость мгновенно разнеслась по всему графству, достигая его самых удаленных уголков со скоростью летящего вальдшнепа.

Леди Эстер давно уже была предметом неодобрения, которое одни выражали словами, другие выказывали, лишь презрительно кривя губы, однако красота ее была бесспорна.

– Это самое очаровательное существо, которое я видел! – услышала однажды за ланчем Лукреция от графа Манстера.

– Ее поведение постыдно, – едко заметила графиня.

– Что можно ожидать от женщины, когда все мужчины в Сент-Джеймсе вертятся вокруг нее и бросают сердца к ее ногам? – возразил граф.

Графиня презрительно фыркнула, а он продолжал:

– Даже я, в моем-то возрасте, не могу не завидовать молодому Мерлину! Она его постарается вначале помучить, но я готов поспорить, поставив на кон последний шиллинг, что в итоге все это окупится и маркиз будет вознагражден!

– Полноте, Роберт, как вы можете говорить такое в присутствии девиц! – ледяным тоном упрекнула графиня.

– Извините, моя дорогая, извините! – сказал граф.

Лукреция слушала тогда с широко открытыми глазами. И теперь, глядя на свое отражение в зеркале, оно пришла к неутешительному выводу, что внешне она была полной противоположностью знаменитой красавицы леди Эстер.

Со своими темными волосами и глазами цвета штормового моря, как могла она соперничать с самой красивой в Англии женщиной, белокурой и белокожей?

– У меня нет ни шанса, – жалобно прошептала Лукреция, обращаясь к своему отражению. Но потом в ней заговорила ее гордость – и Лукреция высоко вздернула подбородок. Нет, ее так легко не победить, она не сдастся без борьбы.

Лукреция подошла к окну. Вдали, за деревьями были видны трубы Мерлинкура.

Он был там! Он приехал домой, и, если ее отец говорит правду, маркиза привело сюда именно намерение просить ее руки!

– Я должна его завоевать! – воскликнула Лукреция. – Может быть, у меня не тот тип красоты, которым он восхищается, может быть, мне недостает утонченности, но у меня есть то, чем вряд ли могли гордиться его женщины, – у меня есть голова!

Отойдя от окна, она пересекла комнату и позвонила в колокольчик, висевший около ее кровати.

Лукреция несколько резко дернула шнурок. И когда вошла ее горничная, распорядилась:

– Собери полдюжины платьев, не больше, так как я намерена купить новые, но чтобы было достаточно на первые несколько дней моего пребывания в Лондоне. Мы едем немедленно! Прямо сейчас!

– Хорошо, мисс! – кивнула горничная. – Но мне нужно время!

– На разговоры нет времени! – перебила ее Лукреция. – Пусть тебе помогут служанки, и сама тоже соберись. Мы едем в Лондон, Рози, и это очень важная поездка! Может быть, самая важная из всех, которые были раньше.

В Лондоне Лукреция остановилась в доме отца на Керзон-стрит.

И хотя ее не ждали, в доме все было в полном порядке – здесь, так же как в сельской резиденции, всегда был полный штат слуг.

В доме также постоянно жила пожилая кузина леди Мэри, которую сэр Джошуа там поселил, чтобы она могла быть рядом с Лукрецией всякий раз, когда девушка приезжала в Лондон.

Леди Бинг была вдовой и проводила время за карточными играми и разговорами со своими давними подругами.

Войдя в гостиную, Лукреция застала трех из них за круглым ломберным столиком, накрытым грубым сукном.

Удивленная леди Бинг поднялась ей навстречу.

– Лукреция! – воскликнула она. – Вот сюрприз, я тебя не ждала. Твой отец сказал мне, что ты еще самое малое неделю пробудешь в деревне.