В конце концов, первый шаг к этому сделан – я уже начинаю разговаривать сама с собой.

После такого приключения до укрытия я добралась за считаные минуты. Злость на себя подогревала кровь, но перед домом я замедлилась, убедилась, что меня никто не видит ни снаружи, ни изнутри, и через окно влезла в свою спальню.

Все предметы в ней лежали на своих местах, в том числе и подобранные к вечернему платью шелковые перчатки, которые я так торопливо снимала перед походом к Сарвалесу, что они упали на пол да так там и остались. Слабое заклятие, опутывающее комнату, было нетронуто – значит, сюда никто не заходил. Это радовало, поскольку Дайшу не следовало знать о моих отлучках и о том, что я пытаюсь раскопать его прошлое. Но на дощатом полу валялся просунутый под дверь обрывок бумаги, а на нем нетвердой рукой Трейси было выведено: «Так крепко спишь? Ну и овца. Пропустила кучу интересного!»

Грамоту подруга знала неплохо – без этого нельзя было выучиться на мага. Кривизна строчек, наверное, объяснялась тем, что Трейси была пьяна. Во что она успела вляпаться?

Я переоделась, привела себя в такой вид, будто недавно встала с кровати, и направилась к спальне подруги, сжимая в кулаке записку. Идти надо было недалеко – до соседней двери.

– Трейси, ты тут? – я постучала. – Тре-ейси-и!

Лишь на третий раз из комнаты донеслось невнятное бормотание. Уверенная, что найду подругу спящей, я открыла дверь и собралась сделать шаг вперед, но замерла, так и не завершив движение.

Перед моими глазами предстали два обнаженных тела на смятой постели: блестящие от пота, перепутавшиеся ноги, руки. А сверху…

Я резко, с грохотом закрыла дверь. Изнутри донесся смех Даро.

– Лия, заходи, не бойся. Мы прикрылись.

– Ну уж нет. Попозже к Трейси загляну.

– Ли-ия…

Это уже был голос подруги. И такой, что я, вопреки собственным словам, снова раскрыла дверь и на сей раз уверенно зашла внутрь. К счастью, Даро и правда успел залезть под одеяло. Не весь – сверху виднелась его загорелая грудь, покрытая кучерявыми волосами, но хотя бы нижнюю свою половину он спрятал и заодно прикрыл голую спину Трейси.

Я склонилась над подругой, всматриваясь в ее сонное, припухшее лицо. Возле кровати было раскидано несколько бутылок с вином, все пустые. От обоих голубков – и от Даро, и от Трейси – разило спиртным так, что у меня запершило в горле.

– Да вы вдрызг пьяные, – поразилась я.

– И чего тут странного? – заплетающимся языком пробормотала Трейси. – Ты ж дрыхла. Меня некому было спасти от этого развратника. Знаешь, как он заставлял меня его называть? Прекрасным принцем.

Даро снова засмеялся и потянулся к незамеченной мной бутылке, которая стояла с другой стороны кровати и, судя по тому, как к ней присосался вор, была почти полной. Я выхватила ее у Даро прямо из рук, благо сделать это было несложно.

– А ну кыш отсюда! Я тебе, Даро, не отворачивайся! Нет, бутылку ты назад не получишь. Хватит с вас, и так нализались оба.

– А чего это ты раскомандовалась? – обиделся он. – Злючка. Будешь славной парой Дайшу.

– Что? – растерялась я.

– Не спорь с ней, – промычала Трейси в подушку, вяло пнув любовника. – Она же… она же…

Подруга вдруг замолчала. Неожиданно посерьезнел и Даро. Я выждала паузу, но продолжения фразы не последовало. И осеклась Трейси явно не из-за того, что налакалась до чертиков.

– Кто же я? – мрачно спросила я.

– Зазноба нашего нанимателя, – нашелся вор. – Пожалуешься ему – будет нам…

Он изобразил висельника, напоминая о показательных казнях, которые время от времени устраивал Дайш для провинившихся подчиненных. Случалось это нечасто, зато отпечатывалось в памяти навсегда.