– Что ты! – ужаснулся Том такой мнительности. Я прямо чувствовала, как лицо перекосило от этой показательной фальши. – Никаких провокаций! Сегодня я буду предельно аккуратен, а, возможно, даже безупречен! Не хватало ещё, чтобы ты передумала и всё же осталась! – с демонстративной опаской хохотнул он, правда, тут же игриво стрельнул глазами. – Кстати, мне показалось или на лице белой госпожи мелькнула тень сомнения?

На подобное оставалось только вызывающе фыркнуть, что я и сделала.

– Просто признай, что не собиралась лететь! – вдруг заявил Том, и мои губы украсила самодовольная ухмылка.

– Если ты про заминку перед входом, то я пыталась найти, кто бы помог с чемоданом. Так что ты вовремя, держи!

Толкнув к Томилину длинную ручку, я решительно пошла вперёд. Услышав, что Том нагоняет, независимо повела плечом.

– Ты, кстати, зачем явился? Неужели захотел убедиться в твёрдости моих намерений?

– Планировал пожелать счастливого пути, – выпятил он грудь, но сорвался на громкий хохот, который, к слову, быстро стих. – Но… чёрт… ты так смотришь…

Том перешёл на доверительный шёпот и подался ко мне ближе, чуть склонился.

– Что я должен сказать, чтобы ты завершила этот спектакль?

– Ну давай, Томилин, не разочаровывай меня… – слетело с губ налегке.

Как бы я ни старалась, но улыбка вышла милостивой, а руки сами собой скрестились на груди. Том прищурился и как-то неловко осмотрелся по сторонам, затем совершенно безвольно качнулся на пятках.

– Нет, мне несложно, – заверил он, проникновенно вскинув брови и будто взволнованно обведя губы языком. – Просто хочется знать предел, если такой в принципе имеется. – Томилин прищурился и презрительно скривился. – Предел твоей стервозности, Лин!

Выдав самую мерзкую из своих надменных улыбочек, я щёлкнула перед Томилиным зубами.

– Признательная речь затянулась, но я готова подождать ещё.

– В Лондон собралась… – с каким-то осуждением заметил он и раздражённо скривился. – А тебе ведь туда не нужно. Тебе и здесь хорошо!

Совершенно беззаботно передёрнув плечиками, я смешливо хмыкнула.

– Мама говорит, что пора сменить круг общения. Дворовая шпана плохо влияет на мой дивный мягкий характер.

– А о том, что шпана, завидев тебя, прячется по углам, мама так и не узнала? И, наверно, не догадывается, что твой дивный мягкий характер придётся не по вкусу чопорной публике?

– Главное – вера в успех! – выдала я, своевольно вскинув подбородок.

– Да ты скиснешь там уже не первой неделе! А ещё будешь скучать… – как-то уж совсем непрозрачно намекнул он на наше общее на двоих влечение.

Я стиснула зубы и задорно встряхнула головой.

– Если это случится, заведу кота. Догадываешься, как назову?

Томилин зло зажевал губами, а затем множественно кивнул.

– А, может, всё правильно. Может, так и должно быть! – излишне громко выдал он и окинул меня совершенно безумным взглядом. – И тебе просто стоит подрасти… – добавил без особого удовольствия, после чего глубоко затянулся воздухом, который отчего-то показался мне раскалённым.

– Ты что задумал, Томилин? – на всякий случай уточнила я, а он расправил плечи и первым устремился к стойке регистрации.

Пришлось засеменить за парнем следом, но тот явно торопился от меня избавиться. Буквально зашвырнув чемодан на ленту, он проконтролировал, как выдали посадочный талон, и лично сопроводил к зоне ожидания вылета. Мне бы стоило вовремя тормознуть его и заметить, что шутка не удалась, но дурацкое упрямство буквально толкало в спину. Независимость тоже пришлась некстати, а шальной блеск в глазах и вовсе слепил. Я даже ничего не успела понять, как мы оказались по разные стороны зоны таможенного контроля. Он с удовлетворённой ухмылкой на губах остался где-то позади, я, чуть растерянная, но всё ещё не желающая этого признать – на двадцать метров дальше.