– Не хочу чай, – буркнул он.

– Есть сок: персиковый, яблочный, апельсиновый, – начала перечислять Анна, как в магазине. – Но можем сходить за «Колой» или «Пепси».

– Ничего не хочу, – недовольно отвечал Цапа и в этом недовольстве вдруг показался мне совсем маленьким, младше нас всех.

Бруно достал из пакетов хлеб и колбасу с надписью «Докторская» и снова обратился к Цапе:

– Тогда помоги мне сделать бутерброды, – сам он взял столовый нож и принялся аккуратно, тонкими кусочками («Как для тостера», – подумал я) резать хлеб.

Цапа не двигался с места, молча наблюдая за действиями Бруно.

– Да давай! – иронично подбодрил он его. – Или помогать – это западло?

Я заулыбался от этих слов, а Бруно внимательно посмотрел на меня, будто уточняя, правильно ли он сказал слово «западло». Я кивнул.

Цапа, к всеобщему удивлению, взял второй ножик и на свободной доске начал толстыми неаккуратными кругляшками нарезать колбасу. Но никто не сделал ему замечание за то, что он плохо режет. Бруно, наоборот, нахваливал, довольно кивая:

– Вот видишь, ты и я справляться быстрее! Как тебя зовут?

– Цапа, – пробурчал тот себе под нос.

– Ок-е-е-ей, – медленно произнес Бруно. – Тс-тс… Тсапа… Но это же не твое имя, да?

– Серега.

– Сережа, – пояснила Анна для Бруно.

– Сережа можно? – уточнял Бруно. – Yes, no? Это ведь не обидно?..

Кажется, он был не уверен, обидное это имя или нет, и мы все дружно заверили Бруно, что Сережа – не обидное имя.

Тогда Цапа тоже сказал:

– Ладно, Сережа… – и шмыгнул носом.

Он сел вместе с нами за край стола и зажевал бутерброд, который сам же только что сделал. Потом все-таки попросил Анну налить ему чай.

Ребята расспрашивали моих будущих родителей про Америку:

– К вам прилетали НЛО?

– Вы когда-нибудь видели Джонни Деппа?

– У вас стреляют на улицах?

Я доедал уже третий пирожок с мясом и ни о чем не спрашивал, потому что знал: скоро я узнаю все сам. Каких-то несколько месяцев. И никакого конца света.

Все было хорошо, пока в столовке не возникла воспиталка. Она подошла к нашему столу, остановилась напротив Анны и Бруно и, уперев руки в боки, противно спросила:

– А кто разрешил?!

– Замдиректор по хозяйственной части разрешил, – устало ответила Анна, видимо предвкушая конфликт.

– А давно у нас такие вопросы решает замдир по хэчэ? – продолжала допытываться воспиталка. – Такое надо с директором согласовывать!

– Ольга Семеновна была не против, – терпеливо сказала Анна.

– Ну нужна ведь какая-то официальная бумажка, разрешение, правильно? А если вы нам тут детей перетравите? Кто за это будет отвечать?

– Никого мы вам не перетравим, вся еда домашняя! Если хотите, можем пройти к директору и там это обсудить!

– Давайте пройдем! – не растерялась воспиталка. – Я не хочу потом отвечать, если, не дай бог, что случится!

Все втроем: Анна, Бруно и воспиталка – пошли к выходу из столовой, а я испуганно посмотрел им вслед, словно пытаясь остановить одним взглядом: «Пожалуйста, не уходите, вы же обещали!»

Но их спины скрылись за створками столовских дверей, а ребята словно инстинктивно начали жевать быстрее, запихивать в рот побольше и быстро-быстро запивать это все соком и чаем. Пока не отобрали…

– Спокойно, – это Цапа поднялся над столом.

Мы испуганно на него уставились. Но он просто повторил:

– Спокойно. Ешьте спокойно, – и вальяжно двинулся к выходу, доедая бутерброд уже на ходу.

В удивленной тишине чей-то тихий голос негромко спросил:

– А Цапа что… больше не Цапа?..

Никто не понял точно. Но я бы хотел, чтобы Цапа был больше не Цапой. Батор – не батором. А все мы – не собой.