– Ишь ты! «Полина Андреевна» она для всяких проходимцев, – в очередной раз оскорбили меня за сегодняшний день.

Наверное, я сегодня встал не с той стороны кровати. С несчастливой.

Похоже, и чёрным вонючим дымом в меня плюнули неслучайно.

Тем не менее усач поковылял к задней стороне машины, открыл там дверцы и выкатил каталку. Она волшебным образом разложилась из низкой в высокую.

– А можно её… – я показал руками, – сложить обратно…

– Тебе зачем? – панибратски поинтересовался мужик, хотя ему какое дело? Говорят: «сложить», значит, так нужно.

– Так по лестнице неудобно с нею.

Тот заржал, как жеребец приглянувшейся кобыле.

– А ты на лифте, – заявил усатый, благодарю, добрый человек, за совет.

«Лифт» – это лестница-самодвижка, в смысле?

– Люди там, – возразил я.

– А ты на грузовом.

– Там ещё и грузовой есть?!

Я попытался представить размер ступеней для грузов.

– Короче, разберёшься! – заявил мне мужик и ткнул в грудь ещё одну большую сумку. – На, на всякие пожарные!

Я рыкнул, но сумку взял, положил на каталку и решительно двинулся в сторону «Меркурия». Не знаю, что за сила закинула меня в этот мир, но она явно решила меня проучить. И с чего бы это я сдавался? Я Верховный маг Ледении или кто?

– А ну, посторонись! – гаркнул я во всю лужёную глотку.

Народ испуганно разбежался в стороны, и я беспрепятственно вошёл в здание. Следующей целью был лифт.

– Посторонись, там женщина рожает! – рявкнул я.

Мужчина, стоявший в очереди к ступеням, отпрыгнул, держать за сердце:

– Я тут сам чуть не родил!

Я критично его оглядел. Мало ли какие ещё чудеса могут поджидать в незнакомом мире.

– А папа кто? – на всякий случай поинтересовался я.

– Шутка – просто обхохочешься! – почему-то возмутился мужчина, и я в очередной раз понял, что с юмором я тут не дружу.

И он со мной не дружит.

Поэтому молча закатил первое колесо на ступеньку лифта. Каталка накренилась, и сумка снова оказалась у меня на груди.

Хотелось, чтобы приспособление двигалось быстрее. Но пришлось ждать. Вскоре колёса заскребли по металлической площадке сверху. Я ускорился, лавируя между людьми, и выдохнул, когда каталка въехала в лавку:

– Всё!

– Я не зря в вас верила! – сказала лекарша из-под повязки на лице. Она держала перед лицом руки в белых перчатках без швов. На её голове была смешная голубая шапочка, а поверх костюма – халат, надетый задом наперёд. – Евгения Александровна, помогите барышне.

Дама постарше засуетилась, расстилая поверх каталки материал.

– Благодарю вас, вы свободны, – поставила меня перед фактом Полинандревна, не дай Мать такое имечко.

И отвернулась, возвращая внимание даме, которая с поддержкой второй лекарши пыталась подняться. Ей было тяжело и больно. Я подбежал и помог, придерживая за спину и локоть.

– Спасибо, – улыбнулась роженица. – Как вас зовут.

– Лео.

– Это «Лев» или «Леонид»?

– Леонарду.

– О как! – цокнула языком Поля.

– А интересное имя, да? – обратилась дама к лекарке.

– Всё, всё, молодой человек Леонардо, – развернула меня к двери вторая лекарка и подтолкнула к выходу. – Спасибо, дальше мы уже без вас.

И закрыла за мной дверь.

12. Глава 9.

Подсматривать за процессом рождения будущего Леонарду и подслушивать вопли несчастной женщины совсем не хотелось. Это дело женское, наше мужское сделано девять месяцев назад. А учитывая, что оно было сделано не мной, тем более мне здесь делать нечего. Потом, когда увижусь с Полей возле мальчишки, можно будет спросить, кто всё же родился и как назвали ребёнка.

Я же пошёл дальше по торговому центру, присматриваясь не только к товарам, но и к покупателям. В очередной обувной лавке я выяснил, что цена на бумажке под ботинком указывается за пару. Ну просто у них такая шутка, чтобы приезжих с толку сбивать. Я всё же купил дырявую обувь, чему был невероятно рад, и начал приглядывать себе одежду. И даже примерил рубашку без завязок и пуговиц, какие видел и на женщинах, и на мужчинах. Я понял, как она надевается. Всё оказалось просто: она растягивается!