Тот выполнил мою просьбу. Некоторое время они со стариком обменивались короткими фразами, после чего мой гид ответил:

– Он говорит, неизвестная болезнь свирепствует в деревне. Сначала заболели всего несколько человек, но с каждым днем больных становится больше, причем страдают в основном молодые мужчины, женщины и дети. Стариков зараза щадит.

Ну, теперь понятно! Вот почему Иван оказался так далеко от Антананариву – он просто занимался своей непосредственной деятельностью врача-эпидемиолога… Только это никак не объясняет его гибель.

– Скажите ему, – попросила я Андрэ, – что Ивана убили неподалеку отсюда.

Гид послушно перевел, с опаской глядя в сторону костров. Я его понимала: если в деревне и впрямь эпидемия, никому не захочется оставаться поблизости! По бурной реакции пожилого селянина я поняла, что для него гибель Ивана является шокирующей новостью. Повернувшись к костру, он громко заголосил. Народ пришел в движение, и большинство поднялось, направляясь в нашу сторону. Восприняв это как угрозу, я попятилась. Как выяснилось, испугалась я зря: никто из жителей деревни не проявлял признаков агрессии, они только тихо переговаривались между собой, качая головами. Старик объяснил им ситуацию, и люди горестно обменивались впечатлениями. Затем заговорила женщина, по виду того же возраста, что и первый персонаж, с которым мы познакомились. Ее речь была куда более громкой и эмоциональной, и она помогала себе не только руками, но и всем полным, но удивительно гибким телом.

– Она говорит, Радуку был единственным, кто пытался помочь, – перевел гид. – Она не представляет, что теперь произойдет, потому что никому нет до них дела!

– Спросите ее, как вышло, что они не в курсе убийства, ведь в деревню приходила полиция и проводила опрос населения: мы же читали протокол!

– Никакой полиции они не видели, – ответил Андрэ, выслушав женщину. – С тех пор как ушел Радуку, ни один белый человек в деревне не появлялся!

Я медленно двинулась к костру, у которого по-прежнему оставались сидеть на корточках несколько человек. Они слабо отреагировали на мое появление, и я быстро поняла почему. На земле, плотно друг к другу, лежало три белых свертка, и не требовалось богатого воображения, чтобы понять, что это – завернутые в саваны трупы.

– Эти умерли вчера и сегодня, – перевел Андрэ слова старика. – Другие уже в склепах.

– Тела нужно срочно сжечь! – воскликнула я, обращаясь к жителям деревни. – Как и те, что вы похоронили ранее.

Гид, однако, переводить не спешил. На его лице, как на старой фотографии, постепенно проявлялось выражение ужаса.

– Что? – нетерпеливо спросила я. – В чем дело?

– Вы не понимаете, мадам! – пробормотал он. – Для мальгашей нет более ужасного наказания, чем быть сожженным и не похороненным в семейном склепе!

– Какая ерунда! – взорвалась я. – Спросите, что для них важнее: чтобы всех в ближайшее время захоронили в их любимых склепах или попытаться выжить, уменьшив опасность заражения?

– Нет, все не так!

– Все именно так, Андрэ, это не шутки! Спросите, сколько человек умерло и за какой период времени?

Гид перевел мой вопрос, и сразу несколько человек начали отвечать, но главенство вновь захватила полная женщина.

– За последний месяц умерли девять, но пятеро – всего за неделю. Еще трое больны и, видимо, последуют за ними.

– Я хочу посмотреть, – сказала я.

– Не надо, мадам! – испуганно схватил меня за рукав Андрэ. – Это опасно!

– Я, в конце концов, врач, и Иван не боялся помогать этим людям!

– Вот именно, и вспомните, что с ним произошло!