Инга, главная среди девушек, попросила всех собраться в кучу. Дала последние наставления, разделила нас на какие-то квадраты. Правда я ничего не поняла, но Лена толкнула меня в бок и сказала, чтобы я держалась рядом с ней и все будет отлично. Но я и так ни за что не переживала. Такая толпа обслуги, я точно затеряюсь во всей этой суете. И держать краски куда ответственнее задача, чем какой-то поднос, каких я в свое время и так потаскала немало. Когда мы всей вереницей с подносами в руках вошли в огромный зал, то на секунду мне показалось, что я перенеслась в книжный мир. Примерно таким я представляла интерьер зала, когда читала «Войну и мир» про первый бал Наташи Ростовой. Может быть, и невеста тоже мечтала о подобной сказке и теперь воспроизводила ее в жизни? 

— Впечатляет, правда? Регина так хотела попасть на эту помолвку. У нас всю последнюю неделю говорили об этом торжестве. Улыбайся, здесь столько репортеров! Вдруг попадем в камеру и на телевидение? Регина сказала мне, что у тебя есть небольшой опыт работы в ресторане. Справишься? — мою озадаченность и молчание она истолковала по-своему.

А я думала о том, что у всей этой роскоши была обратная сторона. Особенно, если сын или старший брат или кем бы он там не приходился невесте, ушёл из семьи. Разве, когда все хорошо в семьях, из них уходят? Я тоже уехала из родного города и бросила маму и сестру одних, и это я делала, исходя из обстоятельств. Может, и у мужчины были объективные причины такого поведения? 

— Да, впечатляет, — кивнула я. 

Выпрямила спину и, сконцентрировав внимание исключительно на том, чтобы держать равновесие и поднос, я провела так довольно порядочное количество времени. Мои ноги затекли и налились свинцовой тяжестью. Я мельком всматривалась в холеные лица и отсчитывала минуты, когда покину этот дом. Мне было скучно и неинтересно.

Внезапно несколько человек, возле которых я находилась, замерли и разом устремили свои взгляды куда-то в сторону. Если бы не музыка, то в зале повисла гробовая тишина. А потом пошла резкая волна перешептываний, и все теми же горящими взглядами, словно с неба упала звезда, и все с вожделением на нее смотрели и загадывали желание, глядели на главный вход. Я тоже повернула голову, но точно не за тем, чтобы загадать желание, а чисто из любопытства и заметила мужчину, который разительно выделялся из всей этой ухоженной и разодетой в смокинги и вечерние платья толпы. Уверенной походкой и с невозмутимой маской на лице, в темных очках, которые скрывали его глаза, он шёл по залу. И я бы признала его, даже будь на нем маска. Чисто на интуитивном уровне ощутила, что это именно он, хотя и не видела его ни разу с той самой ночи. Меня словно пронзило молнией, и поднос в моих руках дрогнул.

— Это Александр Ульянов, — шепнула мне Лена. 

Мужчина совсем не изменился внешне, и его повадки вызывали не восторг, а скорее интерес. Он даже не удосужился переодеться, чтобы соответствовать уровню данного мероприятия. Мозг лихорадочно соображал, что данное стечение обстоятельств не могло быть правдой! Мы не должны с ним были больше встретиться. Не при таких обстоятельствах. Не знаю почему, но я ощущала внутри такую нестерпимую боль, что, казалось, сердце у меня сейчас разорвется. Я много дней и ночей провела с его образом в голове, с воспоминаниями о тех ласках и той ночи и уже вытравила все это из своей памяти и души, а эта встреча... как насмешка судьбы и удар по слабому месту!

В руках я держала поднос, на котором стояли высокие, на длинных ножках бокалы, и те дребезжали, потому что мое тело сотрясала дрожь. Я смотрела на мужчину и не могла сделать вдох. По-хорошему следовало сказать Лене, что мне стало нехорошо, ретироваться из зала и бежать к машине, но я словно превратилась в камень, и что самое ужасное, не хотела никуда уходить.