И от осознания такого реально бытового пустяка мне стало вдруг так легко, что крылья за спиной опять выросли; и я даже подумала, а не слабо ли мне взлететь на них прямо к Ване на лоджию? Девятый этаж?.. Подумаешь. Я вообще на тринадцатом живу… Жила. Меня остановила лишь мысль, что двери с лоджии в квартиру наверняка закрыты, и я буду нелепо выглядеть, жалобно стучащая в них с улицы: «Ваня, открой, твоя птичка прилетела!» А такие птички… Нет, это очень хорошо, что такие птички по небу не летают.

И я поехала на банальном лифте.

Открывать дверь «своим» ключом я все-таки постеснялась. Сначала робко постучалась. Вспомнила про птичку и потянулась к звонку. Динь-динь! Пришел лесной олень по-твоему хотению, чтоб ты забрал его в свою страну олен… лосиную!.. Динь-динь!.. Динь-динь-динь!!!

Бэм-с!.. Вот это фокус. Ваня не открывал. Он что, все-таки обиделся на меня? Но за что?! За вопросы про любовь? Ну, знаете ли!..

Нет, все-таки правильно меня назвали мама с папой. Они как-то сразу догадались, наверное, кто я такая. Потому что только реальная Олена будет думать про любимого всякую лабуду, когда вполне очевидно, почему он не реагирует на твои дурацкие «динь-динь». Потому что он дал тебе ключи! Ключи! Понимаешь, Олена, что это такое? Нет, это не железячки на колечке. Это, Олена, символ! Символ вашей начинающейся совместной жизни! А ты – динь-динь. Имя твое – вот ты кто после этого!

И я достала из сумочки символ и отперла дверь. В квартире было тихо и очень вкусно пахло. Все мои печали, сомнения и самобичевания тут же отправились покорять дальние дали. А я ласково и нежно пропела:

– Ау-уу! У кого это так вку-уусненько пахнет?

Иван не ответил. Одно из моих сомнений сделало вид, что забыло зонтик, и вернулось.

– Иван! – позвала я уже не дурачась. – Ты где?

Я сбросила туфли и зашла в комнату. Там благоухал яствами и блестел пивствами шикарный стол, сервированный на двоих. И где же этот второй? Решил поиграть в прятки? Раньше за моим любимым откровенно детских шалостей не наблюдалось. Я обошла стол и подошла к двери в спальню. Открыла – никого. Отправилась на кухню – снова мимо. Врываться в санузел мне показалось непристойным, и я туда постучалась:

– Иван?..

Ответом мне была тишина, и я рискнула все-таки открыть и эту дверь. Включила свет. Вани не было и там.

– Крутилово-закрутилово, – сказала я. Других слов, во всяком случае приличных, у меня в тот момент не нашлось.

И тут я вспомнила про лоджию! Я помчалась к ней с надеждой приговоренного к расстрелу, что ему таки всего лишь отрубят голову. Так и есть: лоджия меня хладнокровно добила.

Я вернулась в комнату и плюхнулась на диван. Моя попа тут же ощутила дискомфорт – под ней было что-то твердое. Я привстала и взяла это «что-то». И не сразу поняла, что же это такое. То есть, глазами я уже «понимала», но мозг категорически отказывал принимать подобную чушь. Потому что это была половина смартфона. Даже меньше половины – скорее, думаю, треть. Верхняя его часть. Но телефон не был переломлен. Он был словно аккуратно разрезан. Причем даже фигурно. И эта фигура напоминала… Я сглотнула… У вас есть под рукой мобильный телефон? Возьмите его так, будто вы по нему разговариваете. А теперь отрежьте – мысленно разумеется – ту его часть, что осталась выше пальцев. Отрезали? Тогда вы видите примерно то же самое, что увидела тогда я – отрезанную часть Ваниного смартфона. Только уже не мысленно, а реально. Остальная же часть вместе с хозяином будто испарилась. Мне пришло в голову слово «аннигилировала», но я его отвергла. Здесь, скорее, пахло не наукой, а магией.