Поэтому и не стриглась последние лет 20, не больше, чем на 2 см за раз. И ненавидела эти космы ужасно. Ибо тяжелые жутко, до головной боли, и мыть их сложно, и расчесывать... А летом-то как с ними жарко! Но вопреки всему не стриглась, даже когда Кая не стало...

Здесь же мои волосы, в кои-то веки, смотрелись органично. Правильно, я бы сказала. И все эти ленты и средневековые наряды с квадратными декольте и юбками в пол выглядели бы на мне далеко не так хорошо, будь у меня стрижка.

Сегодняшнее платье, кстати, выбранное исключительно из-за длины рукавов неожиданно сообщило мне, что у меня есть грудь. Причем, такая слишком заметная в этом вырезе нескромном... Не моя, короче, грудь. Точно не моя...

Наклонив голову к левому плечу и прикрыв декольте раскрытой ладонью, я соображала, как бы весь этот эротический пир спрятать получше, когда услышала за спиной:

– А что ты делаешь?

Черт! И двумя руками декольте закрываю.

– Стучать надо!

– Стучат пусть неудачники, – Кир стоит, облокотившись о косяк, и взгляд... заинтересованный. Почему я не слышала, как он вошел? – Что ты там прячешь?

– Ничего... выйди вон!

– Это твое «ничего» выглядит весьма... – и шаг в мою сторону делает.

– Кир! Мы с тобой, кажется, договорились!.. – я не злюсь, я его боюсь уже, честное слово. Он как наркотик. У меня от него мозги плавятся.

– Договорились, – соглашается красавчик и еще один шаг делает. – Но ты меня спровоцировала своей... своим «ничего»... Ты в этом платье...

– Да я его из-за рукавов вообще одела! – кричу я зло и тут же губы раздраженно поджимаю, потому что Кир, все еще продолжая улыбаться, спрашивает:

– А что не так с твоими рукавами? – и сам себе отвечает. – Они длинные... – и добавляет задумчиво:

– Скажи-ка, сказочница, ты же не пыталась снять браслет?

Вот ведь... нехороший человек!

– Не пыталась! – вру нагло и нос гордо задираю, а он только хохочет.

– Ай-ай-ай! Как не стыдно!

– Отстань!

Демонстративно его игнорирую и пытаюсь выйти из комнаты. Пытаюсь, потому что на самом-то деле сложно выйти, когда тебе проход перегораживают.

– Кир!

– Мира!

Приняла решение не таять, не улыбаться и вообще, держать себя в руках. Буду силу воли вырабатывать и думать только о работе. Красавчик вздохнул тяжело и отступил в сторону:

– Проходи уже, горе луковое…

– Сам ты…

– Ты его все равно не снимешь, – сообщает он моему затылку. – Так что можешь даже не пытаться.

Я только хмыкаю презрительно.

– И злишься совершенно зря… Почему ты вообще злишься, не понимаю!?

Молчу.

– Я думал, что сегодня мы уже забудем об этом маленьком инциденте?

Маленьком инциденте!?

– Если ты сейчас не заткнешься, – говорю чуть слышным шепотом, – то клянусь, я отпилю себе руку, но сниму этот чертов браслет!!!

– Не отпилишь, – губы сжал в тонкую линию и хмурится.

– Поспорим?

Остановилась и повернулась к нему резко. А он руки в бока упер и ядовито так:

– Мне вообще уже начинает надоедать этот цирк… И я думаю, будет правильно, если ты…

И к лицу моему наклонился близко. Глазюки зеленые свои сощурил, ну, чувствую, сейчас гадость скажет. Нет, не мой день сегодня. Вообще не надо было из-под одеяла выбираться…

И что красавчик хотел сказать, я не узнала. Потому что двери в столовую распахнулись изнутри, и на пороге появилась улыбающаяся Тамма:

– Ссоритесь, голубки?

Мы ничего не ответили, но зарычали в унисон, да.

А потом мы завтракали и Кир рассказывал о наших вчерашних приключениях. Про браслет не сказал ни слова. И пусть даже не надеется, благодарить его за проявленное понимание и такт не буду.

После радостных визгов Кристины и притворно-ворчливого бурчания Таммы мы, наконец, выдвинулись в кабинет Кира, чтобы я им там открыла дверь в другой мир. Господи! Слова о магии и других мирах по-прежнему оставляли у меня во рту устойчивый привкус шизофрении. Я к этому никогда не привыкну.