Русалки плескались у берега, я слышала и их смех, и перешептывания, но страшно мне не было после всего, что сегодня пережила. Я пыталась забыться сном, повторяя «Утро вечера мудренее» и «Я подумаю об этом завтра».

Ближайший ко мне куст зашевелился, я напряглась, ожидая увидеть дедка, который представился лешим, а увидела все ту же черную, упитанную кошачью задницу. От удивления приподнялась на локтях, следя за тем, как он тащит тот же мешок из ткани, только еще более грязный. Положил его передо мной и сел, тяжело дыша.

Уже ничему не удивляясь, осторожно потянулась к свертку, кот никак не отреагировал на мое движение, и я смелее развернула его подношение. Там оказался хлеб и деревенский творог.

– Это мне? – удивилась, обращаясь к коту. Тот, слава богу, не ответил. Я подцепила пальцами пару зерен творога, попробовала. Вкус странный, непривычный, солоноватый, очень жирный, но вроде съедобный. Протянула коту, чтобы и тот угостился, но он развернулся и направился обратно в лес. – Стой! – возмутилась я, подскакивая на ноги. – Это ты был на мосту?! – закричала прежде, чем успела подумать. – Из-за тебя я упала?!

Кот неожиданно испугался и припустил в лес.

– Стой! Вонючий кошак! – заверещала я, бросая ему вслед зерна творога, которыми пыталась его угостить.

В лес за ним я не побежала, чувствуя себя около русалок более защищенной. Села обратно на примятую траву, развернула угощение усатого и принялась жевать, раздумывая о том, как мне теперь выбраться из этой альтернативной реальности.

Ела так зло и отчаянно, что уничтожила все мгновенно. А под свертком с творогом обнаружила батончик «Баунти Трио».

– Чертова скотина! – снова завизжала я, нарушая тишину ночи.

7. 5. О том, как я узнала, как правильно жениться

Как это ни удивительно, но я выспалась на холодной земле и в лесу меня, полудохлую, полуутопленную, даже никто не съел. Уничтожила батончик, который преподнес мне кот накануне, напилась воды из озера и отправилась к Марфе разведывать обстановку.

– Похоже, я головой ударилась, когда упала. Ни черта не помню, – приврала, заглядывая ей в глаза.

– Ты черта-то не поминай. А то еще явится, потом не спровадить будет, – покачала головой старшая русалка, сосредоточенно перебирая волосы.

Не только она решила заняться прической, но и другие девушки расселись вокруг нее, кто на камень, кто на землю, кто на поваленное дерево, и все ковырялись в своих грязных шевелюрах. Мне бы тоже не помешало, но намного больше я сейчас желала вернуться домой.

– Прости. Так, где мы, говоришь, находимся?

– Залесье, – усмехнулась одна из девушек, которую, кажется, я веселила.

– Это что? Город?

– Княжество, – поправила Марфа.

– Ага, – кивнула я, будто понимала, о чем идет речь. – А колдуны в этом княжестве водятся?

По моему мнению с проблемой перемещения из сказки в реальность следовало обращаться как раз к кому-то из магической сферы.

Ой, слышал бы меня сейчас папа. Как я рассуждаю! Магическая сфера, пф-ф.

– Нет.

– Как нет? – удивилась и даже придвинулась ближе к камню, на котором сидела Марфа.

– Всех колдунов изничтожили, – поведала Истома, покачав головой. – Давно уже. Кого сожгли, кого утопили.

У меня лицо перекосилось от того, как запросто она говорила о смертельном приговоре.

– И что совсем никого не осталось? Ведьмы какой-нибудь захудалой не найдется? Очень надо, – заверила я. Девушки, поглядывая на меня, уже не скрываясь улыбались и обменивались понимающими взглядами.

– Зачем тебе? – спросила Марфа.

– Живой снова хочешь стать? – догадалась Лебедка и звонко рассмеялась. Остальные поддержали ее веселье.