Жихарка звонко расхохотался. Света, онемев, все тыкала руками в кровать, растеряв подходящие слова.

– Ты… Это вот… Нормально?!

– Вот глупая фея! Ну конечно нормально. Ясно же, что бабка – душегубка…Ой, не могу! А зачем ей иначе нас пускать? Ты словно дитё малое! Сама ничё сообразить не умеешь! Как вы там вообще живете на своей Светлой Стороне?

– Знаешь… отлично живем! Не душим друг друга и не ловим кроватями. Вот так-то.

Жихарка, посмеиваясь, достал из кармана камушек и кинул в кресло. Оно тут же проглотило жертву, перевернув сиденье. На мгновение стал виден глубокий желоб, уходящий куда-то вниз, под дом. Камушек весело упрыгал туда. Затем деревяшка, совершив полный круг, вернулась на место, и все стало как прежде.

– Господи! – простонала Света. – И зачем мы к этой бабке пришли? Побежали отсюда скорее!

– Да ты чего? – поразился Жихарка. – День ужо на носу, а другого пристанища мы не найдем. Кто ж тебя просто так в дом-то пригласит? Пустят, тока ежели чаво удумают над нами сотворить. Эдак можно к упырю попасть али, ишо хужее, к лекарю. – Пацаненок передернулся. – Бабка, хоть и лютая, да глупАя. Вишь, ловушки у нее простые. А вот ежели на кого поумнее нарвемся, может выйти худо. Нет, уж лучше туточки останемся! – подытожил он и кинул еще одним камушком в окно, свободное и от стекол, и от штор.

Камень звучно чавкнул в предрассветную темноту, а из карниза тут же вывалился и грохнул по узкому подоконнику острый, как бритва, лист металла.

– Ого! Глупая, говоришь? Это, к твоему сведению, гильотина! – шепнула Света.

Она стояла, замерев, в центре комнаты, с рюкзаком в обнимку, и боялась шаг ступить в сторону.

– Не, эт просто резалка, – объяснил Жихарка и, забравшись повыше, ловко заклинил металлическую заслонку небольшим прутиком. Та подергалась, пытаясь уйти на исходную позицию, и затихла.

Света истерически хохотнула.

– Ну вот, можно теперь и день передневать, – объяснил ей Жихарка.

Он зевнул, покидал еще камушками по углам, но больше ловушек не обнаружил. Тогда он просто растянулся на полу, подложив руку под голову. Света, чуть подумав, осторожно присела рядом. За окном вскоре начал разгораться новый день. Однако в Заложейниках никто не шумел и не хлопал дверями, не орали петухи и люди не шли на работу. Тут ценили тишину. Света послушала еще немного и прилегла рядом с Жихаркой. Тот тихонько жевал сухие яблоки.

– Хочешь? – предложил он.

– Я ж не ем, – ответила она.

Жихарка грыз несъедобный на вид плод с таким удовольствием, что Света засомневалась – может, для него эти яблоки свежие и наливные? А что если местные видят свой мир совершенно другим – каким он ей почудился в то странное растянутое мгновение, когда старая яблонька укрывала их от опасности?

– Слышь, фея, ты яблочки к себе в суму не схоронишь? – деловито спросил Жихарка.

– Сам набрал, сам и храни, у меня места нет, – отшила она его. – Зачем так много брал?

– Как зачем? Про запас. Вот, наступят тяжелые времена, а у меня запасец имеется. Без запасов плохо…

В дом тихонько вернулась бабка.

– Деточки, вы живы? – спросила она ласково, топчась в своей комнате.

– Живы-живы, – пробормотал спросонок Жихарка и толкнул Свету в бок.

– Живы, бабушка, – выдавила она.

– А что делаете? – не унималась старушка.

– Спим мы! – гаркнул Жихарка, повернулся на другой бок и спокойно уснул.

– Ну, спите-спите, – проворковала старушенция.

Света на всякий случай постаралась не закрывать глаза. Из-под испуганно зажавшихся мыслей выплыла Музыка и начала напевать ей, как весело они смогли бы взлететь над домиком, а бабку нужно просто выгнать отсюда! Света резко гаркнула на эту трынделку, и та испуганно спряталась назад. Однако она оставила после себя легкую память, шлейф неясных образов.