– Нет пока, – Света старалась не смотреть в осоловевшие глаза немолодой тетки.

Та погрозила ей пальцем и вскочила.

– А я предлагаю выпить за нашу Светуличку… за Светика нашего… Доченька, я тебя так люблю. Вот правда, самая светлая девочка у нас выросла. Дай бог тебе всего-всего! Мы все тебя так любим!

Света услышала с дальнего края стола мамин голос:

– Художественную школу закончила на отлично, а сейчас готовится к поступлению в институт. Художественный…

Ага, давай сразу в академию! Кислая улыбка, горькая самогонка – целый глоток со злости. Как же она ненавидела всех этих Светуличек, Светланок и особенно Светиков, и еще, когда тетя с материнской стороны называла ее доченькой, а мама хвасталась ее успехами. И еще разговоры о женихах. Вот это – особенно.

– А что у нас с женихами? – раздалось громко с противоположной стороны, но мама старательно замотала головой – мол, Светик не любит эти разговоры.

Все, хватит!

Светлана выбралась из-за стола и начала протискиваться в сторону своей комнаты. Это было нелегко. Стол в раздвинутом виде занимал почти все пространство зала. Его придвинули к дивану, и половина гостей теперь выглядывала из-за бокалов, так как сидеть там было низко, а те родственники, что устроились на противоположной стороне, на удобных табуретках и стульях, припирали стенку. Так что Света переполошила весь свой край, выбираясь на волю.

В ответ на загнанный взгляд мамы прошептала ей:

– Я помогу потом убраться, обещаю.

Та кивнула, и Свете удалось без потерь пробиться к заветной двери.

В ее комнате было, слава богу, потише. От открытой форточки тянуло холодом. Прямо на кровати громоздились пальто и куртки, не поместившиеся на вешалку. Комп уныло помаргивал зеленым глазком.

Света несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула и бухнулась на стул. Хоть его не забрали к столу, уже плюс!

Экран зажегся, но позитива сейчас от нее подписчики вряд ли дождутся.

Из комнаты донесся голос бабули:

– Сейчас все уже по-современному. А вот в восемьдесят девятом году Сёма ездил в Африку, по турпутевке. Ему на работе тогда выделили. Он в отеле-то том увидел карточку эту, денежную, и даже не знает, чего такое. Думал календарик. Вот смеху-то было!

Света очень любила бабушку, но ей все больше казалось, что голова у той работает как музыкальная шкатулка. Даже не пластинка и не магнитофон, а несложное механическое устройство с двумя-тремя мелодиями. Все одно и то же, всегда одними и теми же словами…

Она слишком сильно щелкнула кнопкой, и монитор зажегся. Разбить бы чего-нибудь, но шуметь сейчас нельзя.

Шум голосов за дверью стал громче. Нет, только не это! Пронзительный голос затянул: «Парней так много ха-лаа-стыыых. На улицах Са-ра-това-а-а…»

Вот точно, опять про нее разговаривали, пока она не слышит, и пришли к выводу, что ей нужен жених. Потому и песня про любовь пошла первая. Да не любит она никакого женатого! Когда же от нее все отстанут?!

Светлана злобно защелкала по клавишам, просматривая последние посты других блогеров. Кто-то в лимузине едет в клуб и обещает стрим – прямую трансляцию. Кто-то Дубае. Третья – вообще на раскопках в пещерном городе, очень стильненько рядом с саркофагом. Одна она, как проклятая, тут, в сером осеннем городе, с оливье и самогонкой. Сегодняшние фотки – вообще отстой. Понятно, что это ни в какое сравнение не идет с Эмиратами и Турцией!

Надька успела выложить новый пост. Фото из ресторана. Вот коза! Сидит, ждет заказ и рассуждает:

«Дорогие мои! Хочу вам рассказать. Мне сегодня предложили работу. Представляете? Как думаете, стоит соглашаться?»