– Что?! Да ты… – расслышала я возмущенный шепот. – Как ты вообще?

– А что оставалось думать? – огрызнулся он.

Натали на мгновение застыла с открытым ртом, а очнувшись, влепила темному пощечину.

– Сволочь ты, Сокол! – выдала она горько. – Мизантроп и параноик.

– Он и меня подозревал, – зачем-то сказала я.

Они оба обернулись и одарили меня такими взглядами, что я тут же пожалела о том, что влезла в дружескую беседу.

– Подставить вторую щеку? – желчно предложил темный.

Я пристыженно отвела глаза и встретилась взглядом со стоявшим у «фольксвагена» светлым.

– А этот что тут делает? – спросил вышедший вслед за мной Сережка.

– Это Антон. – На Серого баньши даже не глянула, говорила она только с Соколом. – Брюссель дал добро на проверку твоей теории. Но их люди будут присматривать.

– Когда ты успела?

– Как только вы ушли. Кое-кому позвонила, подергала за нужные ниточки… Позже расскажу. – Она все еще была зла на него.

– Как вы нас нашли? – Паранойя темного, очевидно, передалась Сергею.

– Запеленговали его мобильник, – вместо баньши ответил светлый, глазами указав на Сокола.

– А как нас нашли те, другие?

– На тебе метка, – хмуро проговорил темный. – Я это упустил.

– Метка? – встревожился парень. – Какая метка?

– Потом, – отмахнулся от него колдун. – У нас сейчас другая проблема: люди в селе и еще один гражданский у нас в машине.

– А почему вы его там не оставили? – удивился лысый.

– Потому что это его машина. Нужно вернуть и человека и транспорт туда, где взяли. Но он слишком много видел и слышал… Включая твою песню, Нат.

– Сольвейг – это не То́ска, – хмыкнула баньши. – Отойдет. А остальное плохо.

– Я мог бы помочь, – несмело предложил светлый.

– Ты псих? – спросил у него Сокол. Прозвучало это отчего-то очень уважительно.

– Не профессиональный, – скромно признался лысый.

А я вот, чую, со всей этой историей скоро в профессиональные психи подамся.

– Могу обработать, но сначала нужно его вырубить.

– В каком смысле? – забеспокоилась я за Фирсова, тот и так ни за что ни про что пострадал.

– Я не могу воздействовать на человека, пока он в сознании, – развел руками Антон. – Так что…

– А поделикатней у вас методов нет? – поинтересовалась я с надеждой. – Ну, артефакта какого-нибудь? Нейтрализатора, как в «Людях в черном»? Палка такая светящаяся – память ему засветите, потом лабуды наговорите…

– А это идея, – согласился светлый. Обернулся к Соколу. – Найди палку какую-нибудь и засвети ему. А я лабуды наговорю.

Меня от его предложения передернуло.

– Без палки обойдемся, – пообещал темный, заметив мой испуг. – Давай в нашу машину. Антон, верно? Ася, поедете с Натали.

– Я тоже. – Сережка хотел остаться со мной.

– Ну уж нет, – ухмыльнулся колдун. – Ты, Сережа, теперь будешь при мне денно и нощно, пока все это не закончится. Или пока смерть не разлучит нас.

После этой фразы не очень хотелось оставлять Серого в обществе представителей обеих «конкурирующих фирм», но выбора у меня не было.

Направление и темп по-прежнему задавал Сокол. На шоссе, вопреки моим ожиданиям, мы не вернулись, а продолжили бороздить пыльные проселочные дороги. Вряд ли колдун был знаком с местностью, вел наобум, и один раз мы даже выехали к какой-то ферме. Грунтовка заканчивалась, упираясь в ворота пустого загона. Пришлось разворачиваться. Натали держалась ровно за «шкодой», вцепившись в руль и не сводя глаз с бампера впередиидущей машины. Выражение лица у нее было такое, будто она вот-вот решится на таран. А когда мы вырулили на ровную, уходящую далеко в поля и неизвестно куда ведущую дорогу, женщину, что называется, прорвало.