Черкасова извлекли из его узилища задолго до прихода в свой кабинет Романова. Для этого Пронин, не церемонясь, поднял с постели главного технолога, в веденьи которого находился контроль за применением магических заклинаний, и от имени начальника строительства приказал ему извлечь Полномочного представителя Президента из временной ловушки.

Главный технолог явился в образе знаменитого чернокнижника и верного сподвижника Петра I Якова Вилеммовича Брюса. Недовольный столь ранним подъёмом и бесцеремонным обращением, он раздражённо брюзжал себе под нос, обещаясь пожаловаться на самоуправство самому Петру Алексеевичу. Однако когда майор подвёл его к картине, брюзжание прекратилось.

– Это и есть метка? – для проформы поинтересовался главный технолог, ткнув пальцем в двенадцатого бурлака.

– Она самая! – весело подтвердил Пронин, который, как обычно по окончанию дела, находился в состоянии лёгкой эйфории.

– Тогда попрошу всех выйти! – строгим тоном распорядился Брюс.

Несколько человек из внутренней охраны здания вывели из кабинета облитую синей краской Шемаханскую, следом за которой гордо шествовал Пронин.

Пока главный технолог с соблюдением всех предосторожностей извлекал похищенного чиновника из временной ловушки, сыщик по телефону связался с дежурным фельдшером и попросил прислать медиков прямо в кабинет Романова. Фельдшер, видимо, с похмелья, перепутал, и решил, что медицинская помощь нужна самому Романову, поэтому поднял среди ночи всех, кого только можно было найти. Через четверть часа возле резиденции начальника строительства стояла карета «Скорой помощи», а в пустой приёмной толпились медики чуть ли не всех направлений в медицине, включая даже главного санитарного врача. Что именно произошло, никто толком не знал, и интрига сохранялась до того момента, пока Брюс не открыл в кабинет дверь, и усталый, но довольный, произнёс: «Я сделал всё, что мог! Можете забирать»! Все гурьбой дружно устремились в кабинет, где на письменном столе в беспамятстве лежал Черкасов. В кабинете почему-то остро пахло озоном, и висела какая-то сиреневая дымка.

– Так всегда бывает, когда во «временной карман» проникаешь, – пояснил главный технолог, после того как врачи на руках вынесли Черкасова из кабинета. – Вот Вы мне, господин майор, скажите, как, по вашему мнению, медики долго совещались? – обратился главный маг к сыщику, забыв о своём обещании пожаловаться на его самоуправство Романову.

– Мне показалось, что непозволительно долго, что-то около получаса, – честно ответил Пронин.

– Ошибаетесь, милейший! – довольным тоном произнёс Брюс. – Это нам кажется, что долго, потому что мы с вами находимся в приёмной, а в кабинете время тычет по-другому. Видите сиреневую дымку? Это и есть результат временной разбалансировки. Правда, величина этой аномалии ничтожно мала, поэтому ничем она нам не угрожает. Пройдёт ещё минут двадцать, и всё наладится само собой. Опасность состояла в том, что при проникновении во временную ловушку, надо умудриться удержать на её горловине защитное поле, иначе наше пространство может затянуть в Безвременье, и тогда вселенная схлопнется! Раз – и всё! Была вселенная, и нет её! И, самое обидное, что о нас даже некому будет вспомнить, потому что нас вроде бы как и не было!

– А что такое Безвременье?

– Вы меня удивляете, господин майор! Вы же сами метку на картине отыскали, а теперь спрашиваете меня о временной ловушке.

– О временной ловушке я слышал, и не один раз, но хотелось бы из уст специалиста услышать, что, же она из себя представляет.