– Пару раз? Это уже что-то, – пожала плечами Лалик. – Магия это тебе не рычажок, потянул – раз и все встало на свои места. Это долгая и кропотливая работа, Амариса, которая требует уйму времени.

– Времени? – отчаянно прошептала, глядя на рассыпанные у моих ног цветы. – Его нет у меня, этого времени, ты понимаешь? – расстроенно посмотрела на Лалик. – Он последние два дня злой такой ходит, мне даже страшно появляться перед ним. Такое ощущение, что он готов придушить меня уже сейчас.

– Да брось ты, не драматизируй, – Лалик недовольно окинула меня взглядом. – Возился бы он вот это с тобой, если бы хотел придушить.

– Он просто пообещал дать мне шанс. Поэтому и сдерживает себя. А так бы уже давно на тот свет отправил, как и сказала та его полоумная ведьма.

Лалик задумчиво посмотрела на меня и проговорила:

– А может тебе нравится то, что ты делаешь, поэтому ты и не можешь сказать своей силе «нет»?

– Это как так? – нахмурила я брови.

– Ну смотри, какая красота, – она подняла с пола наполовину распустившийся цветок и с наслаждением вдохнула его запах. – Созидание, как можно сказать ему нет, если оно возвращает нечто важное. То, чему сила лорда Дарана не дает прожить отведенный срок. Разрушение и созидание, бог мой, да вы же не можете существовать друг без друга, Амариса. Просто история для прекрасного романа. Темный ведьмак и светлая ведьма. Может он вообще откажется от части магии ради тебя? Маловероятно, но все же. Дарующая и отнимающий, борющийся за ее существование. Сказка, не иначе, – он с лукавством посмотрела на меня поверх огромного розового бутона.

– Будет мне сказка, – я недовольно вырвала цветок из рук Лалик, – когда этому мужчине надоест играть в благородство.

– Не надоест, – усмехнулась подруга. – Раз уж он возится с тобой, значит на то есть причина. Может и та, о которой ты сказала, а может совсем другая.

– Это какая такая другая? – процедила я сквозь зубы.

– Ну, не знаю, – повела бровью подруга. – Может ему жалко тебя губить.

– Жалко, – хмыкнула я. – Жалко у пчелки. Не говори ерунды, Лалик.

– Интересный он мужчина, этот лорд Даран, – задумчиво проговорила она, взяв в руки бутон и начав медленно обрывать на нем кроваво-красные лепестки. – Самайн не похож на него характером совершенно, разве что внешностью. Его брат другой. На вид спокойный, но в его глазах всегда горит это пламя из эмоций. Мне порой даже кажется, что его тяготит эта его сила, что она словно не нужна ему, но он по какой-то причине вынужден пользоваться ею. Ты никогда не спрашивала у него, как он относится к такому темному дару?

– Да зачем мне это надо? – пожала я плечами. – Это его ноша, вот он и несет ее.

– Ну и зря, Амариса, – протянула Лалик, рассыпав горстку лепестков у своих ног. – Чтобы понять, как сладить с чем-то, нужно в этом разбираться. А сладить тебе с Дараном надо, если не хочешь в итоге загреметь под гробовую доску.

– Я слажу с ним только тогда, когда слажу с этим всем, – я со злостью посмотрела на восстановленные цветы.

– Да не сладишь ты с этим, – грустно выдохнула подруга. – И не пытайся даже. Была бы ты хоть немного обучена в свое время, тогда может да, а так… Слабая ты сама по себе, Амариса. Будь ты движима чем-то другим, а не страхом, то пошло бы все быстрее продвигаться у тебя. Вот чем был движим лорд Даран, когда осваивал свою силу в том лесу, который ты в итоге снова заставила зазеленеть?

– Не знаю, – опять пожала я плечами.

– Снова это твое «не знаю», – недовольно протянула Лалик. – Ведьма была права, когда Дарану указала на то, что знать нужно все, что касается тебя. А сейчас жизнь этого мужчины и его силы – это напрямую касается и тебя, Амариса. Ты подле него уже столько недель, а он для тебя словно закрытая книга, которую и надо бы прочитать, да тебе лень перевернуть страницу. Вот это все чушь, – она легонько пнула разбросанные на полу цветы. – Пока ты ничего не понимаешь о себе, о нем, о том, как можно уравновесить вас обоих, не губя ни твою, ни его сторону, пока всего этого нет, ты можешь хоть год корпеть над этими цветами, а итог будет один. Магия – это не физика, как таковая. Дотронулась и будет тебе счастье. Даже я, обладая таким мирным даром, как исцеление, в жизни не смогу исцелить никого, если у меня нет внутреннего понимания, подсознательного такого, которое знает, для чего мне это надо. Принудить исцелить меня? Это пустая трата времени. Это известно всем. А ты сейчас принуждаешь себя и не более того. Ты не понимаешь свою магию, не понимаешь те крохи сущности, которые достались тебе от лугару, чтобы вот взять и сказать себе, той маленькой своей частичке, которая правит этим всем, сказать ей: «Нет, ты этого делать не станешь». Она не слушается тебя потому, как ты не пытаешься понять ее, эту прекрасную силу восстановления. Прекрати мучить и себя, и ее. Дай пару дней себе на то, чтобы просто хотя бы свыкнуться с ней. Поговори со своим внутренним миром, и он непременно откликнется. Вот увидишь, – сказав это, Лалик встала с кресла и, погладив меня по плечу, направилась к выходу из комнаты.