– Львиную долю своей жизни был им, – ответил тот.

– И что можете сказать обо мне? – сощурила я лукаво глаза.

Мужчина с минуту молча скользил взглядом по мне, затем проговорил:

– На твоей шее длинная нитка, нечто, что висит на ней, очень тебе дорого. Это не подвеска, иначе ты носила бы ее так, чтобы ее видели остальные, значит некий другой предмет. Может кольцо.

– Откуда взяли? – враз насторожилась я.

– Ты носишь его на пальце часто и, скорее всего, снимаешь, прячешь, когда идешь торговать цветами. Отметины от колец очень долго остаются, – кивнул он на мой палец, на котором виднелась едва заметная линия. – И еще ты слишком спокойная как для ведьмы, силы которой подавлены… – начал было он и замолчал.

– Это вы о чем? – нахмурилась я.

– Да так, не бери в голову, – ответил он.

– А на вас слишком большая маска, отнюдь не карнавальная. Сделана на заказ, скорее всего, – проговорила я слащаво. – Что вы прячете под ней?

Мужчина посмотрел на меня так, словно я была какой-то диковинкой и усмехнулся, ничего не ответив на это.

– Я же лиса, – повела бровью. – В нашем ковене все такие…наблюдательные и хитрые.

– И что же вы такие хитрые да оказались на задворках жизни в своем государстве? – с усмешкой сказал мужчина, тот, которого я окрестила герцогом.

Я враз нахмурилась, поскольку до жути не любила, когда унижали моих представителей.

– Сила всегда боялась хитрости. Поэтому кто-то просто не смог пережить такого ужаса и решил затравить нас своими собаками, – сказала я не подумав и тут же испуганно посмотрела на короля.

Снова молчание за столом, только в этот раз в глазах короля мелькнул недобрый огонек. Помолчав с четверть минуты, он подозвал к себе кивком головы. Когда я встала рядом с ним, он взял мою руку, которая дрожала как осенний лист. Поднеся ее к своим губам, легонько поцеловал ее к моему удивлению.

– Знаешь в чем разница между силой и хитростью? – вкрадчивым тоном спросил он.

– Н..нет, – запинаясь ответила я.

– Сила, настоящая сила, умеет прощать.

– А хитрость? – тихо прошептала я.

– А хитрость? Хитрость способна лишь вести себя так, чтобы потом вымаливать это самое прощение у силы.

Глядя на короля, я лишь едва уловимо кивнула, прекрасно понимая, о чем он.

– Ступай, – спокойно проговорил король, отпустив мою трясущуюся руку.

Я было развернулась, чтобы уйти, затем обернулась и, глядя на короля, сказала:

– Через два хода вы вылетите из игры. Так что я на вашем месте больше не ставила бы ничего. Или сбросьте туза, тогда еще можно будет потягаться.

Король лишь усмехнулся и кивнул мне. Я же сделала реверанс и вышла из зала. Сжав в руке золотые монеты, я мысленно выругала себя за несдержанность. Король. Да, будь он хоть немного не так благороден и сдержан, как все о том знали, моя ничего не значащая шкурка уже висела бы на виселице за такие слова или как минимум меня бы высекли на столбе. А может дело было не в его благородстве и мудрости, а в том, что за столиком напротив него сидела мадам Регис, расположение которой он и хотел снискать, а раз она была сама из моего ковена, то уж при ней ему просто не захотелось наказывать какую-то там пятнадцатилетнюю соплячку, длинный язык которой и сам не рад уже был, что решился говорить с самим королем.

– Нет, Регис! – гаркнула моя мама, резко встав из-за тола и стукнув по нем ладонью. – Моя дочь не будет работать в твоем чертовом заведении!

– Арманиль, – мягко проговорила женщина, подойдя к ней и положив руку на плечо. – У девочки дар. Зачем прятать его?

– Это не дар, это проклятье! – мама вздернула руки к потолку.