Взял на руки Соуса, который к этому моменту явно начал выдыхаться, но продолжал шипеть из последних сил. Видимо прекратить скандал ему мешали романтические представления о воинской доблести. Но оказавшись на руках, котенок немедленно успокоился, даже шерсть на загривке больше не топорщил. Одним ужасающим хтоническим существом в доме стало меньше. Вполне можно жить.

– Звери меня всегда видят, – заметил призрак Иосиф. – Очень беспокоятся. Я им почему-то не нравлюсь. А вот люди в упор не замечают. Вы за все время первый.

Я уже давным-давно всякую надежду потерял.

– А вам нужно, чтобы вас видели?

– Просто позарез! Суть наложенного на меня проклятия, как я понимаю, в том и состоит, что я испытываю постоянное желание жаловаться и искать сочувствия у окружающих. Но при этом люди меня не видят и, как правило, даже не слышат. Повергая, тем самым, в пучину скорби и отчаяния.

– Если так, я непременно постараюсь регулярно видеть вас и впредь, – пообещал Марк. – Хотя, по правде сказать, не знаю, зависит ли это от моих намерений.

– Совершенно не зависит, – заверил его призрак. – В том смысле, что если один раз увидели, то и потом сможете. Что, полагаю, весьма досадно для вас. Зато для меня – великое благо.

– Нет, что вы, вовсе не досадно, – вежливо возразил Марк. И умолк, лихорадочно размышляя, что бы еще такого сказать.

Когда не знаешь, о чем поговорить с собственной галлюцинацией, чувствуешь себя совсем пропащим занудой, скучным старым хрычом.

Спросил наугад:

– Вы умерли в этом доме? И с тех пор являетесь его жильцам?

– Не в этом, – печально ответил призрак Иосиф. – Уже сам толком не знаю, в каком именно. Я заблудился.

– Заблудились?!

– Ну да. Люди, въехавшие в мою квартиру, не обращали на меня внимания, как я ни старался нарушить их покой. И я решил попытать счастья в соседнем доме. Потом в следующем. Как-то отважился свернуть за угол. И еще раз, и еще. Во все дома заглядывал – без толку. Далеко забрел. В монастыре у францисканцев надолго застрял. Надеялся, вот нагрешит какой-нибудь монах как следует, а потом помрет, скажем, в пост с перепоя – глядишь, будет мне приятель. Поселился в тамошней библиотеке. Я при жизни малограмотный был, даже газету прочитать толком не мог. А там пристрастился к книгам. Мертвому среди книг легко. Вроде и не читаешь, а они все равно свое нашептывают, отвлекают от тоски. Но потом мне и книги надоели, а монахи, хоть и грешили изрядно, призраками не становились, зря я на них рассчитывал. Я утратил надежду обрести собеседника и решил вернуться домой, но понял, что не знаю, куда идти. Город так изменился! И названия улиц новые. Ничего не узнаю. А может, уже и дома моего нет, здания тоже не вечные. Так и скитаюсь с тех пор.

– Ясно, – кивнул Марк. Задремавший было котенок завозился на руках, отвлекая его от беседы, и призрак Иосиф это сразу почувствовал.

– Скорбь моя безмерна и бесконечна, – угрожающе сказал он, явно собираясь снова зарыдать.

– Вам бы сейчас выпить, – вздохнул Марк. – Но призраки, если я правильно понимаю, не могут…

– А у вас есть выпивка?

Сияющее пятно взволнованно задергалось, словно уже начало взбивать в невидимом шейкере какой-нибудь хитроумный коктейль.

– Мускатное вино и темный ром. Но как?..

– Меня можно побрызгать, – поспешно объяснил призрак Иосиф. – Ну, как бабы белье перед глажкой поливают. Набрать полный рот и – пффффффф! Я совершенно уверен, что подействует. Всегда мечтал кого-нибудь об этом попросить.

– Интересная технология, – ухмыльнулся Марк. – И, главное, угощающий тоже не в обиде. Сейчас попробуем. Так ром или вино?