– А что такое ириал… ирреально, мам?..

Артур кое-как заставляет себя обернуться в этой пустой невесомости. За спиной – корабль – маленькое судно, бывшее ему домом с самого рождения. А внутри – команда, ставшая такой же семьёй, как и мама.

– Ну что, ты там как? Всё в порядке? – слышится в динамике.

– Да, – конечно, нормально. После выхода в открытый космос прошло совсем ничего. Полчаса где-то, а может и того меньше. Часов здесь нет и время чувствуется по-другому. – Всё в порядке, дядь.

Артур привык за все эти годы называть капитана дядей и только при посторонних звал по имени-отчеству.

– Как там мама?

– Всё в порядке. – Врёт, понимает Артур по заминке, по дрожи в голосе. – Устала только немного, прилегла.

Артур сглатывает и кивает, хотя с такого расстояния, да ещё и в скафандре, с корабля его жест вряд ли видно.

– Ты только не переживай. И кислород осторожно расходуй. Мы вызвали помощь. Они придут. Обязательно…

На боку красуется гордое название: «Титан», только краска местами пооблупилась. Подправить хотели на ближайшей станции.

Он всхлипывает и жмурится в попытке остановить слёзы. Кислород надо экономить. Мама говорила, что тогда у него всё получится. Главное дотерпеть, дождаться.

Артур жмурится ещё сильнее, до боли в глазах и ярких пятен, а потом снова смотрит. Не может не смотреть. Ведь там, внутри, остались те, кого он любит.

Чуть желтоватый свет ламп сменяется тревожно-алым. Предупреждающим об опасности. Такого же цвета была кровь, когда Артур порезался, а мама потом причитала, что ему должно быть больно.

Сейчас не больно, но свет, заливающий всё вокруг, такой же.

– Что происходит? – Артур выглядывает из душевой комнаты, на ходу завязывая полотенце на бёдрах.

– Поломка.

Артур видит, что капитан что-то темнит, но переспросить не успевает. Тот уже исчезает по направлению штурвала.

– Ма? – он так и шлёпает босыми ногами по полу. Заглядывает к матери в каюту.

– Всё хорошо. Оденься побыстрее только. Может быть, придётся заняться починкой…

Починкой заниматься не пришлось. Его обманули.

Это пятнадцатилетний Артур понял, уже когда его одели в скафандр и прицепили баллоны с кислородом и страховочный трос. Мать прощалась позже. По общей связи. И просила дождаться помощи.

На корабль кто-то из предыдущих посетителей принёс вирус. С припиской. Об этом уже сообщил капитан, взявший слово после матери. «Умрут лишь взрослые», а значит Артуру на корабле находиться нельзя. Дядя пояснил это тем, что спасатели не станут рисковать своими жизнями ради чужого подростка.

– Я к вам хочу… – тихо шепчет Артур, но никто ему больше не отвечает. Перестали уже какое-то время назад. И от этого ещё более тошно. – К маме…

Новый всхлип сдержать не удаётся. Как и солёные капельки, застилающие прозрачной плёнкой глаза. Они не позволяют отчётливо видеть ни надпись, ни чёрное с этой стороны смотровое окно. А стоит смогнуть – эти самые капельки разлетаются по всему внутреннему шлему.

Артур отворачивается, хватается неудобной перчаткой за трос и оказывается к кораблю спиной. Смотрит на далёкие звёзды и ждёт, что придёт помощь. Капитан сказал, что та уже близко. Они ведь успеют, да?

– Ты только не бойся, – наставляет капитан, прерывая недолгое молчание. – Подождать осталось совсем немного. С нами связались, они уже летят на помощь.

Голос у дяди слабый и хриплый. Словно дышит он через раз и на корабле не хватает того самого кислорода, который Артура заставили забрать. Хотя это и не так. Не в кислороде там дело.

– Я не боюсь.

– Вот и хорошо. Молодец… – кашель не позволяет закончить фразу, а потом в динамике слышится отчаянный хрип и наступает тишина. Только потрескивает никому не нужная уже связь.