– Отнюдь… Очень даже относится. Относился, вернее… Индекс вербуемости был рассчитан точно, – тяжело сказал Валентин. – Ко мне не относится другое. Я никогда не был «вашим» человеком.

– Как это? – Припухшие веки Абова живо шевельнулись и опустились, маскируя острый интерес. Это напускное равнодушие отозвалось в Валентине неожиданно болезненным уколом. И вдруг захотелось горько выплеснуть одному из этих то, что долго носил в себе. Не отрывочными намеками, как раньше, а открыто, от души. Тем более, что твердым болезненным комком сидел в памяти случай с Илюшкой и Мухобоем, а за поясом тяжело ощущался «бергман». И злая досада требовала выхода.

– Для начала один давний случай, – неторопливо и чересчур спокойно начал Валентин. – Лет этак шесть назад я с небольшой делегацией художников-графиков оказался в сопредельной и весьма дружественной в то время республике Магнал, на берегу Большого пролива. Жизнь у нас была вольная, никого из вашей фирмы к нам не приклеили, полагая, видимо, что достаточно меня. Вечерами шастали мы по приморским кабакам, и там «нащупал» я одного местного торговца сувенирами. Коричневый, сморщенный такой, но крепкий мужичок. Он обменивал на всякое иностранное барахло и продавал за любую валюту морскую добычу. Раковины, кораллы, препарированных черепах и морских звезд… А скоро стало понятно, что этот жучок кофейного цвета – шеф большого подпольного бизнеса, морскую живность добывал он не сам, а нещадно эксплуатировал вместе с помощниками местных ребятишек, платил им дырявые гроши… Дома, в очерке о состоянии дел в этой республике (а состояние, кстати, было фиговое, пока она не перестала якшаться с нами), упомянул я и об этом «подданном царя Нептуна». Уверен был, что наши просигналят, как положено, а полиция дружественного государства возьмет мужичка. Оказалось иначе. Как узнал я гораздо позднее, наши занялись мужичком сами. Быстренько раскололи, надавили (индекс-то разработан) и сделали из мужичка своего агента… Возможно, и сейчас работает…

– Ну и?.. – слегка удивленно сказал Абов.

– В смысле «ну и что тут такого»?

– Именно. Дело есть дело…

– А те пацаны? – тихо сказал Валентин. – Почему до них никому не оказалось дела? Они-то по-прежнему за гроши надрывают легкие, зарабатывают хронический энурез и, возможно, тонут, не рассчитав сил!.. Крошечная деталь на фоне мировых событий (да и наших, в Федерации, тоже). Однако в ней – вся «мораль» славного Ведомства, стоящего на страже «самой гуманной государственности»… А?

Абов опять побарабанил белыми пальцами по колену.

– Знаете, я ведь во многом согласен с вами…

– «Но…» – подсказал Валентин.

– «Но», разумеется, есть. Однако что там… Наверно, вы могли бы привести примеры и поярче. Не из заморской жизни, а из нашей. Да и сам я…

– Мог бы! Но, надеюсь, вы понимаете, что с самого начала у меня не было желания увеличивать число таких примеров своей службой Ведомству? А оно от меня этого хотело…

Абов поглядел понимающе, без упрека:

– И вы повели двойную игру…

– Не было двойной игры, – жестко сказал Валентин. – Потому что в вашу пользу я не играл никогда.

– Судя по всему, вы были достойным противником Ведомства, – не поднимая век, сказал Абов. Со смесью уважения и насмешки. Впрочем, насмешки – больше.

– Конечно, я микроб в вашем понимании, – без обиды согласился Валентин. – Однако акула может ухватить зубами рыбу и зверя, а вот микроба – труднее…

– Но может проглотить…

– А я и был проглочен, черт возьми! И приходилось вертеться в этом вонючем чреве!.. И не запачкаться о всякое дерьмо, конечно, было невозможно…