Он показал. Миллениум оказался большим и сверкающим, с рядами окон, витыми стеклянными шпилями и гигантским голубым стеклянным куполом.
– Ой, не надо больше никаких дворцов! – испугалась Вивиан. – У меня будет несварение рассудка!
– Тогда давай спокойно вернемся в Годичный дворец, – предложил Джонатан с явным сочувствием.
Вивиан чуть было не поверила, что сочувствие это искреннее, но тут заметила, что Сэм смотрит на Джонатана снизу вверх, приоткрыв рот, как будто что-то сообразил.
– Отличная мысль! – воскликнул он с жаром – самую чуточку избыточным. – И без масляного парфе обойдусь!
Вот последний штрих все и испортил. Стало ясно: мальчишки что-то замышляют. «Какой теперь у Джонатана план? – думала Вивиан, пока они следовали по булыжному проулку за волочащимся шнурком Сэма. – Очередное приключение понарошку?»
Глава четвертая
Хронопризраки
На обратном пути через город Джонатан несколько раз смотрел на свой циферблат. А Сэм даже не заикнулся о масляном парфе. Они чуть ли не бегом пересекли площадь Эпох, нырнули в арку и проскочили площадь Времени, а Вивиан торопилась следом, совершенно убежденная, что мальчишки что-то затевают. Когда она поднималась по ступенькам к стеклянным дверям Годичного дворца, ноги у нее ныли.
«Мне бы капельку покоя, – думала она. – Почитать бы журнал про кино, послушать радиопередачу… Но здесь, наверное, и радио-то нет!»
В вестибюле Годичного дворца было тихо и пусто. Джонатан повернулся к Вивиан с самой что ни на есть царственно-легкомысленной миной.
– Если хочешь, покажу тебе другие разовые призраки, – посулил он. – Прямо тут, во дворце.
«Так вот зачем мы вернулись!» – подумала Вивиан.
– Показывай, чего уж, – сказала она. – Ведь ради них ты тащил меня в такую даль.
– Тогда нам сюда.
Джонатан зашагал прочь, но не туда, куда он водил Вивиан утром, а в противоположную сторону. Коса так и прыгала. Сэм вперевалочку припустил за ним. «Мы проходили здесь ночью, – подумала Вивиан, разглядывая разноцветные мраморные узоры под ногами. Потом она следом за Джонатаном и Сэмом свернула за угол – и верно: она помнила этот длинный узкий зал с витринами по обеим стенам. Он напомнил ей музей. Теперь она увидела, что это и в самом деле музей. А поскольку ей до полусмерти надоело, что Джонатан ее постоянно торопит, она нарочно приостановилась и стала рассматривать все, что было там выставлено. Каждый экспонат был снабжен карточкой с надписью красивым разборчивым почерком. «Гольф-клуб. Америка, семьдесят третий век», – гласила первая. «Свадебная чаша. Индия, сорок пятый век». Попадались и совсем не музейные экспонаты, которым здесь явно нечего было делать, например: «Газовый утюг. Сто пятый век» и «Малярная краска. Исландия, тридцать третий век», зато в следующей витрине…
Вивиан смотрела на собственный чемодан, рядом с которым тем же аккуратным почерком значилось: «Багаж беженца. Двадцатый век (в открытом виде; внутри – одежда и противогаз)».
И правда, багаж был выставлен в открытом виде. Ее чемодан был прямо-таки распахнут с продуманной небрежностью, и треклятый лифчик разложили сверху на всеобщее обозрение, а противогаз наполовину вытащили из коробки. А драгоценную сетку распялили, чтобы было видно обертку от сэндвичей, журнал, перчатки и носки.
Вивиан возмущенно уставилась на все это.
– Какая наглость! – выпалила она.
Ей стало страшно: как теперь забрать все это, чтобы попасть домой? Нет, все еще хуже. Словно кто-то отобрал у нее ее саму, настоящую, и теперь ей волей-неволей придется стать кем-то другим.