Оля – моя соседка и подруга. Мы познакомились в поезде по пути в Москву еще три года назад. Так и дружим.

— А я говорила! —  Оля закурила прямо на кухне, забравшись на подоконник с ногами, — вот урод! А с головой-то что у тебя? Дай гляну!

Я, сидя на старой табуретке у батареи, только отмахнулась.

— Так, а че сидим? Детка! У тебя началась новая жизнь!

В меня полетело маленькое черное платье, густо расшитое паетками, и замшевые ботфорты на шпильке.

— Не поеду никуда, — я потянулась к Олиной пачке, но та перехватила ее.

— Обойдешься! Зря бросала чтоли? — она швырнула сигареты в коридор на полку, а сама потянулась к шкафчику, — Та-дааам! А вот выпить никогда не помешает!

Я взяла бокал и, не глядя, сделала глоток.

Коньяк. Горько. Но здорово вышибает грустные мысли.

Еще глоток. И жар потек по груди, приятно обжигая живот.

— Лимончика? — Оля подсунула мне под нос желтую дольку в сахаре, — Мы ж не собираемся нажраться?

И чуть подумав, добавила: «Собираемся», после чего ее телефон завибрировал.

— Такси почти на месте! Одевайся, быстро!

И снова блядский наряд полетел в мою голову.

— Не поеду я!

— Из-за какого-то мудака лишишь себя веселья? Не тупи, Лидок! Поехали! Найдем тебе крутого мужика! Вот прям сегодня найдем! Новый год же! Чудеса, все дела! Иди-ка лучше освежись! Вдруг, шаловливый Санта захочет снять с тебя трусики!

Я только цокнула, зная, что подвыпившую Олю не заткнуть, и решила, что освежиться и правда не помешает. Перед сном. Если соседка, конечно, уймется.

— Эй! Раскиснешь! — дверь с грохотом распахнулась, и в ванную влетел ураган, — ну че ты там намываешь? Главное – стратегически важные места! Остальное – в другой раз!

Оля закрыла кран и подала полотенце. Благо, я успела смыть с себя пену, и не успела намылить голову.

— С такой рожей только мужиков искать!

Я выглянула в зеркало, висящее в темном коридоре. Раскрасневшиеся от коньяка щеки, синяки под глазами вперемешку с недомытой тушью. Красота, одним словом.

Не прошло и минуты, как Оля уже тащила маленькую черную маску, украшенную павлиньими перьями.

  — Охренеть! Оль, на кого я буду похожа в этом?

— На прекрасную незнакомку! Главное – макияж не нужен, и никто не узнает, одевайся!

Надев платье, я поняла, что оно настолько короткое, что даже край чулок выглядывает. Мама дорогая! На что я подписываюсь!

— Да я на Лободу похожа в этом наряде!

А вообще, неплохо! Пьяненькие чертята в моей голове настаивали, что в чем-то Оля права. Надо бы гульнуть от души, развеяться и больше не думать об этом…женатом уроде.

Оля сунула бокал в мои ладони, и ловко стащила с меня чулки.

— Ты права! Чулки – перебор. Все! Поехали!

Не давая опомниться, она натянула на меня ботфорты, накинула свой полушубок мне на плечи, и мы, стуча каблуками по подъезду, побежали вниз

6. 5. Едем!

Перекусив отбивной и традиционным «Оливье», я немного отошла от коньяка, влитого на голодный желудок, и мне снова стало грустно. Запал «шкодить и безобразничать» улетучился.

Сотрудники «Жирафа» отрывались: парни пили халявный алкоголь, будто последний раз в жизни, а девушки, обвешанные бижутерией, изображали из себя стриптизерш из дешевого клуба, и отчаянно трясли своими сиськами перед Борисычем.

Борисыч же, надо отдать ему должное, делал вид, что вся эта суета вокруг него ему абсолютно не интересна, хотя иногда его левый глаз все же косил на особенно выдающиеся… таланты.

— Ну и где же этот ваш новый босс? — скучающим тоном Оля допрашивала начальство каждые десять минут.

Она раньше работала в нашей турфирме, и была в отличных отношениях и с Кузьминой, и с Борисычем.