— Скрючит и перекосит. Причем и фигуру, и лицо, — уверенно предрек один из магов. — Но это ерунда. А вот если рассердится его папа… Хотя нет, папа узнает постфактум, сначала сюда явятся друзья спасать, выручать и мстить. А заодно испытать парочку новых разработок, раз уж люди столь упорно нарываются. Дворец, или что у них там, точно придется заново отстраивать. Кто вообще связывается с наследником корграфтства, особенно если у него в друзьях люди, уже успевшие прославиться тем, что периодически ставят на уши весь совет магов?

— А я говорил, что нельзя этих типов далеко от школы отпускать, — сказал мужчина постарше и печально вздохнул. — И это наше будущее. Лучше уж нашествие тьмы, честное слово.

— Это у вас еще нашего недодракона нет. Вовремя вы от него избавились, — сказал насмешливо котик Лост.

А Иржина поняла, что запретит родственницам охотиться на таких вроде бы доступных магов. Потому что эти люди были уверены в том, что говорят. Да и, если просто подумать… если подумать, то не могли в чужой мир уйти все самые сильные. Да скорее, самые сильные вообще никуда не пошли, сидят в совете, ждут, чем их порадуют друзья какого-то наследника. А сюда явились люди разбирающиеся в чем-то определенном. В том, в чем именно здесь и сейчас нужно разбираться.

Но наблюдать за охотой девушек из чужих Домов будет интересно. Особенно сейчас, когда эти люди об этой охоте уже точно знают.

— Ладно, сильные маги предупреждены и будут держать щиты и грибницу, — проворчал котик. — Что дальше?

Марук, к удивлению Иржины, посильнее уперся спиной в кресло, явно предоставляя гостям самим вести с ней разговор. И пойми его, почему?

— О том, кого, как и почему излечили от безумия, вы явно знаете. И узнать что-то большее у нас… ну, не узнаете. Мы честно сказали все, что должны были, — продолжил все тот же невыносимый маг.

Остальные молчали. Спокойные, а странный Ваня еще и отстраненный, словно прислушивался к чему-то неслышимому для всех остальных.

А котик ведь не сказал, что не знает большего про безумие, которым заболевают в тех горах. Он сказал, что было сказано то, что должно было быть сказано.

Тот еще намек, что большего она не узнает, даже если оно есть. А его может и не быть.

— Тьма, — наконец произнесла Иржина, ощутив это слово на языке, как мятную конфету. — Тьма.

— У вас тоже есть заболевшие безумцы, которых надо лечить втайне? — полюбопытствовала вроде бы недостаточно умная бабочка, отрезав этим вопросом половину путей для кружения и растягивания времени.

— Нет, — выдохнула Иржина, мягко улыбнувшись изменившейся девушке. — Нет. Мы их убили. Мы их убивали, как только понимали, что они такое. Мы не знали, откуда они берутся, почему наши люди в них превращаются, но мы их убивали. Всех кроме одного. Его мы убить не успели. Тогда мы еще не знали, что их убивать надо.

И закрыла на мгновенье глаза, ловя ощущение правильности. Да, здесь и сейчас она все сделала правильно. Хотя и не то, что ей приказали, но правильно. Даже если ее накажут, даже если навеки запрут или прикажут выпить яд, здесь и сейчас она все сделала правильно.

А когда Иржина открыла глаза, на нее смотрели все. С тревогой смотрели и с каким-то странным пониманием.

— А почему мы, собственно, решили, что одержимые тьмой здесь, в конечном итоге, сильно отличаются от тех, что были у нас? — спросил немолодой маг.

— Меня другое интересует, — сказал второй маг, такой же немолодой. — Как скоро этот одержимый достигнет точки, где уже не сможет удержать накопленную силу и какой величины будет измененная земля?