Лю̀си вышла из удивления и подтащила красно-зелёный рюкзак поближе к стене, из которой выглядывала половинка Эли.

– Дай мне в руки, я сама не могу взять.

– Почему не можешь?

– Стенка не пускает. Она пускает только в одну сторону, когда в неё пятишься.

– Когда пятишься? А, может, это ловушка?

– Не знаю, я пока только лестницу нащупала. Но мне уже деваться некуда, так что давай рюкзак. Лучше я с ним в ловушку попаду, чем без него. А ты пока тут стой.

Эли по привычке хмурила брови, но всё равно пыталась улыбаться.

– Ну и шуточки у тебя, дар! Ф-ф-фр! – Теперь Лю̀си не стала надувать щёки, не стала возмущаться, а просто фыркнула на подругу. – Что, я здесь стоять буду? И ждать непонятно чего? Нет уж, бери свой рюкзак, а я следом за тобой попячусь.

Эли взяла свой перепачканный зелёной краской рюкзак, осторожно протащила сквозь стену и взвалила на плечи. Очень осторожно. Сейчас руками не за что было схватиться, вот она и старалась не упасть. Потом опустилась на одну ступеньку, на другую, и наконец смогла руками опереться на гладкий пол.

– Да-ар, ты только, это, не свались, когда будешь проходить сквозь стену.

– Не свалюсь, дарагая, сама не свались. А я не собираюсь тут сваливаться.

Лю̀си снова фыркнула, взвалила на плечи рюкзак и попятилась сквозь стену. Пройти в неё оказалось совсем просто, будто и не было никакой стены. Лю̀си нащупала ступеньки и тоже стала осторожно спускаться. Очень быстро её лицо погрузилось в каменные трещины, и когда камень сомкнулся, оказалось, что там за стенкой было почти светло, а здесь за стенкой – совсем темно. Зато снизу раздался голос Эли:

– Да-ар, ты здесь?

Лю̀си щёлкнула фонариком, осветила макушку подруги.

– Здесь! А у тебя что там внизу?

– Лестница. Такая же, как раньше.

– Хм! Это я сама вижу!

В свете фонарика Лю̀си, действительно, видела очень знакомую лестницу. А больше ничего не видела.

– Можешь не вертеть головой! – голос Эли слышался как издалека. – Здесь больше ничего нет!

Лю̀си опять хотела фыркнуть, но скоро убедилась, что Эли права: снова у них под руками и ногами была лестница и ступеньки, ничего, кроме ступенек и лестницы.

VIII 

Да, за стеной ничего нового не было. Девчонки уже не пытались считать ступеньки, и так было понятно, что их много, очень много. Руки и ноги опять устали и тихо ныли – жаловались. А потом прошло какое-то время, и плечи под тяжёлыми рюкзаками тоже заныли, так измучились, что Эли и Лю̀си чуть не вслух стали жалеть свои бедные плечики. Они всё чаще останавливались, переводили дух, светили фонариками, но ничего нового не видели – всё те же десять ступенек сверху, всё те же десять снизу. И ничего больше.

Но вдруг лестница снова закончилась, а подруги попали в новую пещеру. Она была не круглая, а длинная, вытянутая, и секрета в этой пещере не было: в одном конце ступеньки входили в неё, в другом – выходили. Эли и Лю̀си сразу это увидели, потому что новая пещера тоже светилась, даже посильней первой. Увидели, но не обрадовались. Видно, им так хотелось отдохнуть, они так мечтали сбросить рюкзаки, подумать, потереть волшебное зеркало – всё что угодно, лишь бы отдохнуть. Плечи под рюкзаками снова заныли, застонали так жалобно, что девчонки сжалились над ними, сбросили тяжесть с плеч и сразу – будто взлетели от маленького счастья. Им вдруг так легко сделалось, каждая косточка распрямлялась и радовалась, что на неё больше ничто не давит. Эли даже глаза закрыла от удовольствия, села на пол и привалилась к своему красно-зелёному рюкзаку. И Лю̀си к своему привалилась, зажмурилась и, не раскрывая глаз, скрипнула молнией большого кармана – вытащила из него пакетик с яблоками и конфетами.