— Да, — устало ответил ему, желая покинуть наконец это здание и выйти на свежий воздух.

— Ты... — подбирался ко мне злющий Сармат, — мы для чего это всё устраивали? Чтобы ты заработал и разобрался уже наконец со своим отцом. А по итогу что? Проиграли там, где всё должно было идти гладко! Да ещё из-за кого? — недовольно взревел он, пробуждая во мне ответную реакцию, да только пришлось сдержаться: у прохода замелькала взволнованная девица.

М-да, некогда стойкий Сармат в последнее время имел большие проблемы с самоконтролем. Не знал бы я своего названого брата, действительно подумал бы, что дело в потерянных деньгах, но истинная причина сейчас стояла у входа в раздевалку и неловко переминалась с ноги на ногу.

— София, уйди! — уловил Сармат мой взгляд и грозно выдал своей новоиспечённой жене, что свалилась в нашу комнату как снег на голову.

Девушка нахмурилась от слов мужа, показала нашему владыке бойцовского ринга неприличный жест, отчего я не смог сдержать улыбку, развернулась и гордо ушла. Сармат на секунду закрыл глаза, стараясь унять эмоции, что пробуждала в нём эта юная особа. М-да, необычно, конечно, она на него влияет, хотя именно такой жены ему и не хватало... для разрядки.

— Ты чего улыбаешься? — грозно подловил мою неуместную ухмылку тренер.

— Тимур-р-р, — обратил вновь на себя внимание Сармат, — ты хоть понимаешь, что теперь нам справиться с твоим отцом будет не так-то просто? Ты просил помощи, заручился моей поддержкой. А в итоге что? Разве так мы договаривались?

Да, тут не поспоришь — виноват. И правда сильно налажал перед другом.

— Простите, братья, извини, тренер — виноват, — опустил я голову, не желая заглядывать в глаза тем, кто так верил в меня и мои победы.

За себя мне не страшно — разберусь, не впервой, особенно когда дело касается отчима. А парней я реально подвёл. Вот только не о них я думал в тот момент, а о глазах заплаканных и руках, что так отчаянно пытались оттолкнуть пока ещё живого Левина.

— Ты нарушил первую заповедь клетки, — строго выдавал тренер наставления, которые я и сам прекрасно знал, — никаких посторонних мыслей! Никаких! Отвлечься ты имел право только на меня и Сармата! — неистово кричал он, пытаясь вразумить поникшего меня.

— Погоди, дед, — неожиданно остановил тренера Ахмат.

Средний из братьев присел на лавку рядом и задал очень личный вопрос:

— Что у вас с той девушкой?

Как ему ответить, если даже сам не знаю? Я молча повёл плечами, желая свернуть разговор. Вот только Ахмат не сдавался:

— Понятно. Ты хочешь её вернуть? — вот так вопросы... которыми и мне не мешало бы задаться, да Ахмат опередил.

— Хотелось бы, — с усмешкой скрытого отчаяния ответил я братьям по духу.

— Ясно. Ему нельзя тренироваться в таком состоянии и уж тем более выходить на бой. Он либо себя, либо ни в чем не повинного парня может покалечить. Тут другим способом лечиться надо, — вынес Ахмат из ряда вон выходящий вердикт.

Вот только решал тут всё Сармат: бойцовский владыка именно он, Ахмат — гостиничного дела мастер. В раздевалке наступила непривычная тишина, мужчины погрузились в собственные мысли, похоже, не до конца осознавая мой проигрыш. Происходящее вокруг отчего-то раздражало, хотя клетка и раздевалка всегда были мне домом. Нервно постукивая ногой, я прокручивал в голове момент, как сбегаю по лестнице, сажусь в машину, звоню Валере, узнаю адрес своего цветочка и мчусь на всех парах прямиком к ней, крепко обнимаю и никогда больше не отпускаю, затем мы страстно миримся...

Бойцы, оказывается, тоже умеют мечтать и наивно питать надежды, — зло усмехнулся я над самим собой.